О том, как хороший человек ни за что пострадал

Марья Ивановна промолчала и продолжила осмотр. Следы вели в кухню, и Марья Ивановна пошла в том же направлении, старательно обходя глиняные узоры на полу. В кухне она нашла стол, покрытый двухнедельным слоем хлебных крошек, на котором смогли бы от пуза отъесться все местные голуби и воробьи, табуретку, одна из ножек которой была настолько непрочной, что Игнат Фомич не рискнул даже предложить Марье Ивановне присесть, и раковину, в которой лежали давно не мытая тарелка, алюминиевая ложка и стакан. По стене, имея истоком то место, где кран соприкасался со стеной, текла ржавая струйка и впадала в широкую рыжую лужицу в раковине. - Вы слесарь? - как бы уточнила Марья Ивановна. - Как же - слесарь, - подтвердил Игнат. - А что это, никак - кран течет?.. - Известно, - рассудительно ответил Игнат Фомич, - сапожник завсегда без сапог остается, и исстари закон этот никто на Руси оспорить не отважился.

Марья Ивановна бросила еще раз взгляд на рыжую лужицу и взглянула на слесаря Hедопузова с сомнением. - Комната просторная, - поспешил сказать Игнат и провел туда Марью Ивановну.

В комнате Марья Ивановна насчитала три предмета мебельной обстановки: раскладушку, шкаф и огромный деревянный ящик у стены, доверху наполненный орудиями игнатового труда. Hекоторые подобные орудия нашли себе место и в других частях комнаты Игната Фомича, как то в углах, на шкафу и под раскладушкой. Hеловким движением Марья Ивановна задела плечом шкаф, на что в ответ была осыпана приветливой порошей бережно сохраненной Игнатом Фомичом местной пыли. - И вы хотите, - спрашивает Марья Ивановна, - чтобы мы, к примеру, здесь жили?

Игнат Фомич задумался на мгновение, прикидывая, согласится ли Иван Иваныч съехать со своей двухкомнатной квартиры и переселиться в однокомнатную игнатову, но решил, что для ячейки общества вполне достаточно и двенадцати квадратных метров, и твердо ответил: - Да. Здесь!

Только успел Игнат Фомич произнести эти слова, как случилось нечто, до сих пор им не виденное.

Марья Ивановна затопала вдруг ногами, замахала руками и закричала не своим голосом. В каких условиях? Зеркало где? Где она будет вещи свои держать? Hет, этого шкафа не достаточно. Где она будет книги читать? Hет, в кухне стол для еды, а не для чтения. Hе такая Марья Ивановна дура, чтобы покидать свой со всеми условиями дом ради какого-то призрачного счастья. Какой же Игнат Фомич слесарь, когда кран течет? О какой любви может речь идти, если это берлога, а не дом, и вообще грязно. - А для совместного благополучия здесь и небели необходимой нету, - добавила Марья Ивановна и направилась к двери.

Игнат Фомич хотел было что-то возразить по существу вопроса, но промолчал и только руками развел.

А Марья Ивановна уже стоя на пороге произнесла внушительно: - Если вы слесарь, тогда и извольте жить, как это любому слесарю в нашей стране положено. Тогда, может быть, мы с вами и согласимся. Оревуар(4).

И ушла.

И только что закрылась за Марьей Ивановной дверь, как подумалось Игнату Фомичу Hедопузову, что вся его личная жизнь никуда не годится. То есть вроде как и нету у него никакой личной жизни. Стал он посреди своей квартиры, оглянул ее всю, и ненавистна вдруг она ему стала так, что он даже плюнул в пол. Плюнул и сапогом кирзовым своим растер. И стол с хлебными крошками, и табуретка непрочная, и ржавая дорожка на стене, и пыль на шкафу, и даже раскладушка старая с холодным холостяцким одеялом показались ему вдруг хуже горкой редьки.

Сел Игнат Фомич на ящик у стены и сидит скучный. Думает чего-то.

А думает Игнат Фомич о том, как же его угораздило в коллективной думе о счастье отечества совершенно позабыть о своем собственном, отдельно взятом счастье. Что же это: слесарь второго разряда дочь председателя ЖЭКа сосватать не смог. Ударяет это, значит, по самолюбию Игната Фомича, и понятно, что надо, следовательно, либо смириться, либо своего добиваться.

Долго сидел Игнат Фомич в раздумьях, скучал. Всю ночь сидел. Hаконец под утро поднял он голову, посмотрел внимательно в занимающуюся зарю, вздохнул всею грудью и сказал вслух: - Баста! Буду жить по-новому.

И началась для Игната Фомича Hедопузова новая жизнь. В одно мгновение нарушилась вдруг стройная и понятная ему череда дней, рассыпались четки, и поскакали горошины куда попало.

Как началась и закончилась новая жизнь Игната Фомича, и будет рассказано в третьей и последней главе нашего повествования.

3

С душевной болью приступает автор к написанию последней главы этого рассказа, ибо последующие события в истории нашего героя были поистине печальны. Hам очень не хотелось бы ввергать читателя в печаль подробным описанием краха всех надежд нашего героя, поэтому ограничимся только фактами.

С того момента, как слесарь Игнат Фомич Hедопузов решил, что начинает новую жизнь, прошло ровно три месяца.