О тревогах не предупреждают

Ах, Виктор-Виктор! Куда же ты хватил? Он, Сергей, все бы, конечно, отдал, чтобы так оно и было: Наталья Касатова. Верил в это и сомневался. Особенно сомнения брали в последнее время. Все чаще разговор о месте будущей службы Сергея сворачивался, не получался после Наташиного вопроса: «А есть ли там консерватория?» Увы, таких мест, которые интересовали девушку, было мало — наперечет, да и они, как говорится, «не светили» Сергею. И Наташа, отметил про себя Сергей, женским чутьем почувствовала сложности в его выборе, стала сдержанней, особенно в нелегкую пору выпускных экзаменов, а однажды…

Однажды одним только словом она вызвала в душе Сергея бурю чувств. Было это через несколько дней после сдачи последнего экзамена, на дне рождения Николая Николаевича, Наташиного отца, в присутствии его, Сережиной мамы, которая впервые за многие годы надела свое праздничное платье — специально для юбиляра. По ее просьбе Наташа исполнила симоновское «Жди меня», а потом финал первого концерта Чайковского. Пожилые люди, в ранней молодости опаленные пламенем суровой войны, ныне одинокие, но не стареющие душой, они были растроганы до слез. А Наташа, согретая их трогательной заботой друг о друге и о ней самой, неожиданно, наверное, и для себя, порывисто взяла ноты, быстро начертала «Н. Касатова» и показала тетрадку Сергею:

— Читается?

О, еще как это читалось!.. Что же теперь она ответит Виктору? Собственно, не Виктору, а ему, Сергею?

— Для танца живота нужно, как минимум, иметь живот, — сухо, даже как-то зло сказала Наташа и без улыбки добавила: — Шутка. А если без шуток, то что, — она повернулась к Сергею, — что мне делать там, в этом вашем Кара-Там?

— То, что делают все, — жить, работать, творить, — ответил Сергей ровным голосом. — Ты только не волнуйся, Наташенька. Я тебе сейчас все объясню…

Но громкий звонок из прихожей прервал Сергея.

— Наталья! — возвестил с порога Николай Николаевич. — Я все же уговорил телемастера заглянуть к нам на минутку… О, у нас, я вижу, гости! — Он искренне радовался: — Дайте мне вас обнять, дорогие мои лейтенанты. Молодцы, что зашли перед дальней дорогой… Эх, досада! — всплеснул руками Николай Николаевич. — Вы же прекрасно разбираетесь в радиотехнике. Знал бы, что свижусь с вами, не беспокоил бы… — Он повернулся к следовавшему за ним мастеру: — Знакомьтесь с моими юными друзьями, Владимир… э-э…

— Аристархович, батя, — веселым голосом подсказал мастер, между тем бесцеремонно рассматривая девушку. — Т-э-э-кс… Ну, душенька-хозяюшка! И что там, лапушка, исчезло в вашем «ящичке»: звук или видимость?

— То и другое, — слегка смутилась Наташа под пристальным взглядом жизнерадостного гостя. Невольно одернув платье, чтобы прикрыть коленки, она добавила: — Очень скучно, знаете ли, без телека. И я, признаться, не верю, что он…

— Знаю, знаю, — перебил ее мастер, быстро снимая заднюю крышку с «Темпа». — Все на первых порах не верят в наши возможности. А как без веры-то, душа моя? Плохо. Совсем плохо. Особенно, если не верят в нас, мастеров. — Он на секунду умолк, энергично заменяя какие-то лампы: — Да, «ящичек»-то никудышный… Так о чем мы говорили? Правильно, о службе быта. Нынче она, можно сказать, выходит в авангард перестройки. Не так ли, служивый? — мастер весело подмигнул Сергею.

Сергей, сдерживая нарастающее раздражение к говорливому представителю службы быта, присмотрелся к мастеру. Ему было лет под сорок. Лукавые глаза на сытом и холеном лице. Одет как-то странно — то ли под хиппи, то ли под панков: в джинсах и кроссовках, на шее болталась серебряная цепочка с золотым крестиком, запястье левой руки обрамлял напульсник в заклепках… Хорош, отметил про себя Сергей и подумал: что стоит за таким маскарадом? Показной достаток? Вызов обществу? Стремление выделиться среди других? Наверное, и то, и другое, и третье. Как ни странно, но именно такие типы нравятся женщинам. Почему? Прежде всего, конечно, деньги. Шальные деньги. Не заработанные честным трудом, а «сделанные». Ну и, естественно, заграничные шмотки: яркие тряпки и безделушки, видеокассеты и «маги», японские телеки и американские персональные компьютеры. Есть у него, наверняка, и «тачка» последней модели, и «хата» с финской мебелью, и сауна для нужных людей на загородной даче… Да мало ли! А что за душой? Во что верит? Какие отстаивает ценности? Или все это уже не имеет значения?

С какой-то необъяснимой тревогой Сергей посмотрел на Наташу. А что больше всего интересует ее? Во что верит она? Не влечет ли ее к таким вот типам? Но нет, мастер, показалось Сергею, не произвел на Наташу большого впечатления. Не обращая на него внимания, она о чем-то тихо беседовала с отцом. Успокоившись, Сергей подошел к мастеру, присмотрелся к его работе, заглянул в телевизор, потрогал уже остывшие лампы, в сомнении покачал головой:

— Нет, маэстро, мы, как вы заметили, служивые, считаем — нет.