О царствовании Юстиниана

И вот, будучи таким, Ураний явился как-то к персам, захваченный послом Арсовиндом. Будучи обманщиком, человеком, приспособляющимся к обстоятельствам и способным приписать себе несуществующие достоинства, он тотчас же облекся в достойнейшую одежду, которую у нас надевают ученые и учителя наук. Так, с торжественным и важным видом он появляется перед Хосровом. Тот, пораженный новизною зрелища и вообразив, что имеет дело с чем-то священным и что он на самом деле философ (ибо он так и назывался), принял его с радостью и благожелательностью. А затем, созвав магов, вступил с ним в собеседование о творении и природе, о том, является ли все существующее вечным и можно ли признавать единое начало всего существующего.

30. Ураний и тогда не сказал ничего дельного, не установил и единого начала. Одним только тем, что был быстр и весьма болтлив, как Сократ говорит в «Горгии», «сам ничего не зная среди ничего незнающих», одержал победу. Этот глупый шут так воздействовал на царя, что тот одарил его множеством денег и удостоил пить за его здоровье, пригласив к своему столу. Этого еще не случалось ни с кем другим и он часто клялся, что никогда не видел подобного мужа, хотя раньше он действительно видел самых лучших философов, пришедших отсюда к нему. Действительно, немного раньше этого Дамасский сириец, Симплиций киликиянин, Евлалий фригиец, Прискиан лидиец, Гермий и Диоген финикияне[53] представляли, выражаясь поэтическим языком, цвет и вершину всех занимающихся философией в наше время. Они не приняли господствовавшего у римлян учения о божестве и полагали, что персидское государство много лучше, будучи убеждены в том, что внушалось им многими, а именно, что там власть справедливее, такая, какую описывает Платон, когда философия и царство объединяются в одно целое, что подданные все без исключения разумны и честны, что там не бывает ни воров, ни грабителей и не претерпевают никакой другой несправедливости, так что если кто-нибудь оставил свое ценное имущество в самом пустынном месте, то его не возьмет никто, случившийся в том месте, но оно останется в целости, если и не охранялось, для оставившего его, когда этот возвратится. Они были убеждены в этом, как в истине. К тому же им запрещено было и законами, как не принявшим установленных верований, оставаться в безопасности дома. Поэтому они немедленно собрались и отправились к чужим, живущим по совершенно другим обычаям, чтобы жить там в дальнейшем. Там все они скоро увидели, что начальствующие лица слишком горды, непомерно напыщены, почувствовали к ним отвращение и порицали их.

Затем увидели много воров и грабителей, из которых одних ловили, другие скрывались. Творились и всякие другие беззакония. Богатые притесняли убогих. В отношениях друг с другом [персы] обычно были жестоки и бесчеловечны, и, что бессмысленнее всего, они не воздерживались от прелюбодеяний, хотя позволено каждому иметь сколько угодно жен, и они действительно их имеют. По всем этим причинам философы были недовольны и винили себя за переселение.