О царствовании Юстиниана

23. Такой способ погребения соблюдают персы и в результате этого после исчезновения мяса остаются голые кости, беспорядочно разбросанные по полям. Класть же умерших в какой-нибудь гроб или урну или погребать в земле совершенно запрещается. А если птицы быстро не налетают на труп или набросившиеся собаки быстро не растерзают его, то считают, что такой человек был порочных нравов, несправедлив и обречен на гибель, почему находится во власти злого божества. Тогда родственники еще больше оплакивают умершего, как совершенно погибшего и не имеющего надежды на лучшую долю. Кого же пожрут быстрее всех, того величают как самого счастливого, а его душу восхваляют, как наилучшую, богоподобную и отправляющуюся в места блаженства. Что же касается рядовых и простых людей, то если случится кому заболеть тяжкой болезнью в лагере, они выносятся еще дышащие и находящиеся в сознании. И когда кто-нибудь таким образом будет вынесен, рядом с ним кладется кусок хлеба, вода и палка, и пока он в состоянии принимать пищу и остается у него сколько-нибудь силы, он защищается этой палкой от нападающих на него животных и прогоняет пожирателей. Если же еще он не умер совершенно, а болезнь овладела им настолько, что он уже не в состоянии рукой двинуть, то пожирают несчастного полумертвого и испускающего последний издох и отнимают последнюю надежду выжить. Многие же, уже выздоровевшие, возвращаются домой как бы на сцене или в трагедии из врат тьмы, исхудалые, обезображенные и пугающие встречных своим видом. Если же кто возвращается таким образом, то от него все отвращаются и избегают ка отлученного и еще находящегося под властью подземных богов, и вернуться к прежнему образу жизни ему разрешается не раньше, чем будет очищена магами скверна угрожавшей ему смерти и он не получит разрешения снова жить. Совершенно очевидно, что каждый народ считает лучшим и справедливейшим тот обычай, к которому привык за долгое время его существования, а поэтому избегает, осмеивает и не доверяет всему тому, что делается в его нарушение.

Изобретены равным образом у людей и объяснения и оправдания своих законов, разные у разных народов, иногда соответствующие истине, иногда приспособленные для легковерных. Поэтому, полагаю, нет ничего удивительного, что и пером, оправдывая существующие у них обычаи, пытаются доказать, что они наилучшие из всех существующих. Я же чрезвычайно удивляюсь тому, что древнейшие обитатели этой страны, будь это ассирияне, халдеи и мидяне, не придерживались этого. Ибо около города Ниневии и в Вавилонской стране и, наконец, в самой стране мидян существуют гробницы, могильные курганы некогда умерших, согласно нашему обычаю, а не какому-либо другому, и положены ли в них трупы или пепел, как это принято у эллинов, нигде во всяком случае нет ничего похожего на то, что сейчас там происходит.

24. Таким образом, они [раньше] не знали этого [обычая] относительно погребения, тем более беззакония относительно брака, каким они теперь злоупотребляют, живя бесстыдно не только с сестрами и племянницами, но отцы с дочерьми и, что особенно преступно — о законы, о природа! — сыновья со своими матерями. Что и это представляет их новшество, каждый ясно поймет из следующего. Говорят, что древняя ассирийская Семирамида дошла до такой распущенности, что захотела жить со своим сыном Нином и соблазняла к этому юношу. Тот же отказывался и приходил в негодование и когда увидел, что она объята страстью и настаивает, то убил мать и избрал лучше это преступление, чем то. И, если бы это дозволено было законом, я полагаю, Нин никогда бы не прибегнул к такой жестокости. Но зачем говорить о слишком древнем? Незадолго до македонских времен и низвержения персов, говорят, Артаксеркс, сын Дария, хотя не убил свою мать Парисатиду, страдающую сходным с Семирамидой пороком и желающую сойтись с ним, но с гневом отказал и отверг ее, так как это нарушало благочестие, не соответствовало местным нравам и не было принято в общественной жизни.

Современные же [персы] пренебрегли почти всеми старыми обычаями и отбросили их, а соблюдают другие, сильно развращенные обычаи, прельщенные учением Зороастра, сына Ормузда. Нельзя точно установить, когда жил этот Зороастр, или Зорад (ибо у него двойное имя), и когда установил свои законы. Современные персы говорят просто и без всякого разъяснения что он жил при Гистаспе, что вызывает большое недоумение и не позволяет знать точно, был ли это отец Дария или другой какой Гистасп.

Однако в какое бы время ни процветал этот наставник и основатель священных обрядов магов, во всяком случае он изменил старые священные обычаи и создал разные порочные верования. В древности же они почитали Юпитера и Сатурна и всех прочих богов эллинов, с тем различием, что не сохранили того же названия, но Зевса называли Белом, Геракла Сандом, Афродиту Анаитидой и разных богов называли разными именами, как удостоверяют вавилонский Берос,[45] Атенокл, Симак, описавшие древнейшую историю ассирийцев и мидян.