О Туле и Туляках с любовью. Рассказы Н.Ф. Андреева – патриарха тульского краеведения

«Физиономия здешних развалин, ещё не измучена литераторами и живописцами, которые или в нее не всмотрелись или ее поняли. Они истинный клад для меня. Чтобы перенести эти развалины на полотно, недостаточно изучить самый факт, надобно передать и впечатление, производимое этим фактом, выразить совершенно особое чувство»

Жорж Санд

Глава I. О старинном доме в городе Туле.

(Это отрывок из скромных мемуаров провинциала, интерес и значение его заключается в том, что действительные и не вымышленные мемуары). Мы хотим пополнить пробел в Тульской городской хронике, в которую в своё время грамотеи забыли записать все любопытное, относящиеся к истинно монументальному зданию в нашем городе, старинному четырёхэтажному дому. Само-собою разумеется, что за неимением письменных свидетельств, мы волею или неволею, должны были прислушиваться к единственному источнику изустным сказаниям добросовестных глашатаев старины, малочисленные остатки которых год от году редеют, делаются молчаливее, потому что они один за другим отходят в страну отцов своих.

С того начать, что тот дом, кто стоил его и чрезвычайно благоразумно бы сделал, если б соорудил это здание 80 саженями ближе к Успенскому девичью монастырю и на той же линии, параллельно улице, на которой теперь находится, тогда вид на него с главного проспекта кремлёвского бульвара был бы превосходный. Он удален от многолюдных городских сборищ, от которых заслонен 2 рядами каменных строений и 2-мя каменным оградами, утратившими железные решетки свои; а потому в комнатах его царствует постоянное безмолвие, что также придает этому зданию некоторую торжественность, как какому-нибудь уединённому замку, давным-давно оставленному владельцами.

Любопытство наше затрагивается еще при первом взгляде на высокие со сводами ворота, напоминающие несколько форму триумфальных ворот; на построение их употреблено было, по крайней-мере 15 тыс. кирпичей, а массивные столбы, поддерживающие арки, обложены с трёх сторон толстыми чугунными плитами, каждая в четыре аршина длинною. Эти ворота лишены лучшего своего украшения фаянсовых или гранитных ваз, что заметите по шпилям, вделанным в подушки на столбах. Подъезжая к воротам, которых тяжёлый груз арки будет висеть над головою вашею, вы догадаетесь, что они ведут к зданию несравненно обширнейшему обыкновенных домов, но стиль которого ничего не должен иметь общего с последними. Вы не ошибетесь, потому что оригинальность его заключается в разительном контрасте с новейшими зданиями. И вот издали вы увидите его на широком дворе, заросшем густою травою, окруженного каменными полуразвалившимися флигелями и многими другим надворными строениями, размещенными в почтительном от него расстоянии, посреди которых он, поражаемый временем и губительным климатом, но невредимый, стоит как будто задумавшись о прошедшем. И как ему не думать о прошедшем! Все изменило ему: люди оставили его; убранство, роскошь и заботливый надзор исчезли, а из каменных современников ближайшие разрушаются, на месте отдалённых, существуют уже новые, но в высшей степени безобразные строения. Мы сказали, что люди оставили его, как обыкновенно оставляют они искренних своих друзей и приятелей, которые стоят гневом рока злого, только один привратник, артиллерийский солдат уволенный в «чистую», живущий в каменной караульне у ворот есть ещё единственное существо, здесь обитающее. Он был сын кучера, принадлежавшего одному из владельцев этого дома. Возвратившись в Тулу, отставной солдат пожелал умереть там где родился. Место привратника доставляло ему ничтожные деньжонки, далеко, впрочем, не удовлетворявшие его необходимостям.