О вас, ребята

Свет зажигался и потухал. Потом что-то тяжелое грохнуло и покатилось над городом. Лучи прожектора заметались.

— Царскую домину потрошат! — объяснил Пеца. — Зимний берут! На линию! Все! Отдых отменяется!..

Утро застало мальчишек на линии. Они окончательно выбились из сил. Ходили вдоль провода по трое, потому что один мог свалиться и уснуть.

Над городом стояла торжественная тишина. Со Старо-Невского донеслась песня. Сначала слов не было слышно. Но вот люди показались у красных лабазов, и мальчишки разобрали:

Мы наш, мы новый мир построим!
Кто был ничем, тот станет всем!..

Опечатанная квартира

Для ребят эта квартира была как бельмо на глазу. Находилась она на втором этаже большого красивого дома. До революции в нем жили люди солидные, с доходом, потому что квартиры в этом доме стоили очень дорого. А сейчас, в двадцатом году, все три этажа каменного особняка занимали семьи рабочих. Все три этажа, кроме одной квартиры.

Она была опечатана. На дверях краснели две сургучные кляксы, соединенные веревочкой. Говорили, что квартира закреплена за теми, кто жил в ней раньше. «А кто жил раньше? Буржуи!» — так думали ребята и, проходя мимо опечатанной двери, смотрели на нее как на врага.

В июне неожиданно вернулся с фронта отец Васьки. Было часов пять утра. Вошел отец в комнату. Жена и сын спали.

— Подъем! — негромко скомандовал отец и левой рукой обнял вскочившую с кровати жену. Забыв про рану, он хотел прижать к себе и Ваську. Но не послушалась правая рука. Осталась висеть — неподвижная, чужая.

Васька сразу почувствовал неладное, ухватился за отцовскую руку, заглянул ему в глаза. Отец невесело подмигнул сыну.

— Не горюй, Вася!.. Доктора говорят — оживет… По жилам чесанула белополяцкая пуля, чтоб ей расплавиться на том свете!

Всхлипнула Васькина мать, еще крепче обняла мужа.

— Хоть вернулся-то!.. А рука — что? Бог с ней!

— И то верно! — согласился отец. — Многие там совсем остались…

А через полчаса Васька вышел на лестницу и стал медленно подниматься на третий этаж. Ноги у него двигались еле-еле. По опечатанной двери он сильно стукнул кулаком, а на третьем этаже остановился в нерешительности у шестой квартиры. Здесь жил его дружок — Костя Бухвалов.

Долго стоял Васька и никак не мог взяться за медную ручку звонка. Три раза тянулся к ней и только на четвертый осмелился позвонить. Дверь приоткрылась, и показалось заспанное лицо Кости.

— Ты один? — спросил Васька шепотом.

— Один!.. Мамка в ночную смену — еще не вернулась… А что?

Костя насторожился. Он подумал, что Васька предложит ему что-нибудь интересное. Недаром же он пришел в такую рань и спросил про мать. Ничего не понимая, Костя увидел, как лицо у дружка перекосилось и на глазах навернулись слезы.

— Ты только не плачь! — прошептал Васька. — У меня батя вернулся… Сказал, что твоего отца… у… у… били…

В тот день кто-то начисто соскоблил сургуч с опечатанной квартиры и нацарапал гвоздем на двери: «Только покажись, гад!»

Через неделю управдом с дворником осмотрели дверь, проверили замок и снова наложили сургучные печати. Попробовали стереть надпись, но буквы были выцарапаны глубоко — и надпись осталась. На другое утро кто-то опять соскоблил сургуч. И опять через несколько дней управдом с дворником опечатали дверь. Так продолжалось, пока не вернулись хозяева квартиры.

Это произошло днем. К дому подъехал извозчик. Васька через открытое окно заметил незнакомого мальчишку, выскочившего из пролетки. Одернув бархатную курточку, он задрал голову, оглядел дом и с радостным удивлением сказал:

— Цел! Он такой же, каким мы его оставили!

— Почему это тебя удивляет? — расплатившись с извозчиком, спросил мужчина в мягкой шляпе, с бородкой клинышком.

Что ответил мальчишка, Васька не услышал. Хлопнув дверью, он помчался на третий этаж и ворвался в комнату к Косте.

— Приехали! Приехали!

— Кто?

— Да эти… буржуи!

Васька и Костя устроили засаду на площадке между вторым и третьим этажом. Сначала они услышали шаги, а потом увидели управдома, мальчишку в бархатной курточке и мужчину с бородкой клинышком. Управдом встал у дверей так, чтобы не было видно надписи, и довольно сухо сказал приехавшим:

— Опечатали в прошлом году. С тех пор все тут в порядке. А что было раньше — не взыщите… Может, что и пропало.

— Не в вещах суть, уважаемый товарищ! — ответил мужчина с бородкой и сунул ключ в скважину.

Щелкнул замок. Хрустнули и отлетели сургучные печати. Но мужчина не сразу вошел в квартиру. Он увидел за спиной управдома буквы и вежливо отстранил его от двери. Открылась вся надпись. Плечи у мужчины как-то обмякли, обвисли. Он провел рукой по лицу, потом ласково привлек к себе мальчишку.

— Ничего… Ничего, сынок.

— Не обращайте внимания, — глухо буркнул управдом. — Хулиганы…

— Да-да! Я понимаю. — Мужчина кивнул головой и протянул управдому деньги. — Спасибо за… за все.

— Да ну вас!.. Краски-то у нас нет, а то бы замазали…

Управдом круто повернулся и быстро зашагал вниз, а отец с сыном вошли в квартиру.