О вас, ребята

— В том-то и беда, что не пионеры! А я пионер и никаких ваших кулаков и колоколов не боюсь! Хотите, пойду и нырну в этот ваш омут?

— Может, и нырнешь, потому что ничего не знаешь! — ответил Павлуха. — А я сам вчера ночью за околицу бегал — гудит колокол! Протяжно так, жалобно — к беде! И мамка тоже слышала!..

— Да разве колхоз — беда? — напустился на него Савка. — В нем только и заживете! Перво-наперво — никаких кулаков! И все общее: и земля, и урожай, и… и сети даже! Не к Миньке за «курицей» пойдете, а на колхозный склад!

Кузька наморщил лоб.

— Тогда и рыбу придется делить на всех, — сказал он. — Меньше, чем с Минькой, достанется!

— А ты подсчитай лучше! — горячился Савка. — Сколько у вас в деревне ребят?

— Десятка четыре наберется…

— Ну так вот! — продолжал Савка. — Все сорок будут ловить по очереди и делить на всех. Ты, например, один раз в месяц на рыбалку сходишь, а рыбку каждый день получать будешь! Понял? Что выгоднее?

Нехитрая Савкина арифметика дошла до ребят. Кузька довольно заулыбался. А Павлуха, который никак не мог забыть про страшный звон, доносившийся вчера из речной омутины, спросил:

— А колокола?

Этот вопрос подстегнул Савку. Он вскочил.

— Пошли!

— Куда? — удивился Павлуха.

— К омуту! — твердо ответил Савка и, опасаясь, что ребята не пойдут за ним, схватил их за руки и потащил за собой.

Омут, прозванный жальником, ничем не отличался от других глубоких речных ям. Черная гладь воды, разрисованная зелеными широкими листьями, среди которых белели лилии и желтели кувшинки, искрилась на солнце. Мирная тишина стояла над рекой. Ничего страшного. Но чем ближе подходили ребята к омуту, тем настороженнее делались их шаги. Даже Савка поддался непонятному тревожному чувству. Но отступать было поздно, и он решил про себя: как только подойдет к берегу — сразу, не раздумывая, нырнет в воду, чтобы разогнать страх.

Так бы Савка и сделал. Но в самый последний момент, когда он вобрал в себя воздух и напружинил ноги, в омуте у противоположного берега раздался громкий всплеск.

Все трое отпрянули назад. Ребят остановил веселый, чуть насмешливый голос:

— Чего испугались, мальчики? Это комок глины скатился из-под моих ног.

Савка увидел на холме среди зарослей вереска молодую женщину.

— Чего испугались? — повторила она и улыбнулась.

Сзади Савки послышалось смущенное сопение, и Кузькин голос прошептал:

— Это учителька наша!

А Павлуха сконфуженно ответил молодой женщине:

— Так ведь жальник тута, Анна Ивановна! Вот мы и того…

— Где жальник? — спросила учительница.

— Да тут, в омуте!

— Нет, Павлик! Жальник не в омуте, а здесь, где я стою. Жальником раньше называли кладбище. Вслушайтесь в слово: у него корень тот же самый, как и в словах «жалеть», «жалость». Умер человек — жалко его, потому кладбище и называли жальником. Старое кладбище было на холме. А потом люди забыли о нем и стали называть жальником омут. Идите-ка сюда — посмотрите, что я нашла здесь! Любопытный памятник!

Находка Анны Ивановны вначале не заинтересовала ребят. Это был большой замшелый камень, вросший в землю. На плоской стороне виднелись какие-то знаки, похожие на бороздки и трещинки.

— Надгробная плита! — взволнованно сказала Анна Ивановна.

Но ребята не поняли, что взволновало учительницу. Они стояли в трех шагах от камня и ждали удобного момента, чтобы уйти подальше от этого мрачного места. Даже Савка чувствовал себя неважно: одно дело — колокола и черти, в которых он не верил, а другое дело — кладбище. Ничего привлекательного в надгробной плите он не видел.

Посмотрев на потускневшие лица ребят, Анна Ивановна пояснила:

— Я сейчас прочитаю, что здесь написано, тогда вы поймете.

Присев у камня, она прочитала надпись, заменяя незнакомые древнерусские слова современными:

— «Здесь похоронен новгородский богатырь Вавила Сошник. Этот камень он мог поднять одной рукой, а весу в камне десять пудов. Пал в битве с врагами земли русской…»

Ребята невольно приблизились к могиле богатыря.

— А дальше? — спросил Савка.

— Дальше не видно — земля мешает.

Савка оглянулся, увидел в кустах сухую палку и подскочил с ней к камню.

— Сейчас отроем!

Но учительница мягко отстранила его.

— Так нельзя. Мы с вами не специалисты — можем не заметить что-нибудь важное для науки. Пусть приедут археологи. Вероятно, этот жальник поможет прочитать еще одну страничку из истории нашей Родины. Нам лучше не трогать его.

— А вы разве не из-за этого камня пришли сюда? — спросил Савка.

— Нет.

— Из-за звона? — нерешительно произнес Павлуха.

Учительница пытливо посмотрела на него, подумала и сказала:

— Да!.. А откуда тебе известно о звоне?

— Сам слышал! — хвастливо заявил Павлуха. — Я еще влез на изгородь, но темно и туман был — ничего не разглядел. А звон так и плыл из омута! Не к добру! Из-за колхоза, говорят!

Савка насупился и хотел возразить, но учительница опередила его.

— Нехорошо, Павлик, повторять глупые слухи, — сказала она. — Что-то вроде звона действительно доносилось ночью до деревни. Но между коллективизацией и этим явлением нет никакой связи. Я специально пришла, чтобы выяснить причину странных ночных звуков, но пока…