О Вечном…

Сегодня я чую истинный огонь в Ваших сердцах. Пусть этот огонь сохранится. Пусть он не затемнится и не смутится, когда Вы сейчас выйдете в уличную толпу. Пусть этот огонь сердца останется ярко возжженным во славу Вышнего Творца, во славу Бога. Сохраним в сердцах наших ясность сознания, что каждый момент мы предстоим пред Ликом Высшим; именно этим ясным сознанием рассеются мелкие злобные мысли, которые отягощают мир. Ведь в Великом Присутствии ложь не может существовать. Благородное дело внесения религии в жизнь есть дело прекрасное. Итак, утвердим всеми силами духа это благородное понятие именно в жизни каждого для укрепления его сознательной организацией. Тогда на первых страницах наших газет не будет сведений о войне и убийствах, но именно светлые новости о благе созидательного прогресса и подвиге.

Я уезжаю от Вас лишь в теле, ибо в духе мы не разъединимся, и я сохраню яркое воспоминание в Ваших пылающих дружеских сердцах.

21 апреля 1934 г.

Естество

В старинном соборе Орвието на фресках Орканьи имеются торжественные, радостные возношения праведных в райские кущи. Под ними, внизу, демоны тащат за волосы грешников на адские терзания. Ангелы не влекут в рай насильно, за волосы. Насильно увлекают за волосы в ад. Старинная пословица о том, что "за волосы в рай не тащат", имеет глубокое и всегда памятное значение. Поистине, насильно в рай не притащить.

Естеству противно все неестественное. Также во степенях восхождения. Уместиться в них могут те, кто так или иначе в сознании своем уже воспринял это размещение. Если кто почему-то не может дышать горным воздухом, то насильно вы не можете заставить его пойти против естества своего. Мешок кислорода поможет лишь на короткое время. Впрочем, он не столько поможет, сколько даст иллюзию помощи. Как только искусственный кислород кончится, так недостача его почувствуется удесятеренно сильнее.

Если у кого-то от высот разрываются сосуды, то значит, он на этих возвышенностях и не мог бы существовать. Естество его оказалось неприспособленным. Может быть, посредством длительных, постепенных, вполне осознанных упражнений кровообращение и приспособилось бы к новому бытию. Но насильно, скоропостижно нельзя отягощать естество, не приспособленное многими и длительными опытами.

Всякие искусственные, вернее сказать, насильственные меры обычно производят лишь грубую реакцию, разрушительное восстание, которое ни к чему доброму не приводит. Естественность будет в настоящей соизмеримости и планомерности. Восстания бывают тоже в разной степени сознательности. Конечно, можно наблюдать восстания вполне сознательные, как планомерное выражение для обдуманной цели. Но чаще всего это может быть названо просто бунтом грубой материи, вообще противоречащей возможности естественных улучшений. Восставший часто не даст никакого определенного ответа, почему, а главное — для чего он поднялся и старается сокрушить нечто, ему самому малоопределенное. Он просто пытается нарушить нечто, будто ему препятствующее. Но по неопытности, или, проще говоря, по невежеству, он, желая разбить что-то, прежде всего наносит себе страшные, а иногда и смертельные удары.

Очень слабо будет оправдание в том, что или какие-то внешние условия, или какая-то наследственность мешают естеству восходить естественно, планомерно. Самооправдываться — это уже значит самообвинять. Недаром тоже вошло в пословицу: "Кто оправдывается, тот самообвиняется". Есть и другая пословица, почему-то приуроченная Юпитеру: "Юпитер, ты сердишься — значит, ты не прав". Конечно, под этой "сердитостью" нужно понимать не справедливую суровость, а дребезжащую и сквернословную надутость.

Когда советуется хранить заботливо данное естество, это не значит избегать всякой опасности, всякой возможности подвига. Хранение естества вовсе не есть препятствие к самоотвержению и героическому действу. Под хранением естества следует понимать открытие всех возможностей для совершенствования, для улучшения. Именно в этом порядке естество и будет направлено естественно. Можно всеми тончайшими способами напоминать об этом естественном пути. Но неразумно, хотя бы отчасти, насильствовать, если какие-то вещества, противные для восхождений, еще не изжиты.