Если мы во храм пойдем —Преклонясь пред алтарем,Мы свершим обряд смиренный,Ибо так велел законПилигримам всех временВосхвалять творца вселенной.Если мы в постель пойдем,Ночь мы в играх проведем,В ласках неги сокровенной,Ибо так велит законВсем, кто молод и влюблен,Проводить досуг блаженный.Но как только захочуК твоему припасть плечу,Иль с груди совлечь покровы,Иль прильнуть к твоим губам, —Как монашка, всем мольбамТы даешь отпор суровый.Для чего ж ты сбереглаНежность юного чела,Жар нетронутого тела?Чтоб женой Плутона стать,Чтоб Харону их отдатьУ Стигийского предела?Час пробьет, спасенья нет —Губ твоих поблекнет цвет,Ляжешь в землю ты сырую,И тогда я, мертвый сам,Не признаюсь мертвецам,Что любил тебя живую.Все, чем ныне ты горда,Все истлеет без следа —Щеки, лоб, глаза и губы,Только желтый череп твойГлянет страшной наготойИ в гробу оскалит зубы.Так живи, пока жива,Дай любви ее права, —Но глаза твои так строги!Ты с досады б умерла,Если б только поняла,Что теряют недотроги.О постой, о подожди!Я умру, не уходи!Ты, как лань, бежишь тревожно…О, позволь руке скользнутьНа твою нагую грудьИль пониже, если можно!
* * *
Амур и Марс не схожи ль меж собою?Не ратным ли они живут трудом?Один шагает смело напролом,Другой крадется потайной тропою.Один захватывает город с бою,Другой, как тень, проскальзывает в дом.Несут бесчестье оба, и притомДобычей не гнушаются любою.Один, в руках сжимая лук тугой,Соперников разит, врагов — другой.Тот слезы пьет, а этот любит воду.Влюбленный ли, солдат ли, кто не рад,Ища себе заслуженных наград,Сражаться этим двум богам в угоду?
* * *
Сотри, мой паж, безжалостной рукоюЭмаль весны, украсившую сад,Весь дом осыпь, разлей в нем ароматЦветов и трав, расцветших над рекою.Дай лиру мне! Я струны так настрою,Чтоб обессилить тот незримый яд,Которым сжег меня единый взгляд,Неразделимо властвующий мною.Чернил, бумаги — весь давай запас!На ста листках, нетленных, как алмаз,Запечатлеть хочу мои томленья,И то, что в сердце молча я таю —Мою тоску, немую скорбь мою, —Грядущие разделят поколенья.
* * *
Своих мужей искусница ЕленаС иглой в руке бои умела шитьПо полотну; а ты изобразитьВсе муки моего желаешь плена.Но, госпожа, хоть черным цветом тленаМою погибель начертала нить, —Иль на изнанке зеленью явитьНе хочешь ты, что будет перемена?Но видит только, легшие на газ,Оранжевый и черный цвет мой глаз, —Печальные свидетели страданья!О, горький Рок! Не только глаз ееМеня ввергает в безнадежность, — всеСулит одно лишь разочарованье.