О вечном: о любви, о воровстве, о пьянстве...

Нас обоих выгнали из театра за профнепригодность. На самом деле директор рынка – приятель директора театра – на наши места устроил двух своих племянников.

Короче, сидим с Колей без работы. Жены молчат, потом моя говорит: «Что это вообще за профессия – волков играть?» А Колина говорит: «Вон сосед – хорошо получает, не пьет, не курит, матом не ругается. А ваши таланты никому не нужны».

Мы терпели, терпели насчет того, что наши таланты никому не нужны, потом я говорю Коле:

– А сделай маску соседа.

Коля сделал. Я надел. Выпил для куража, закурил, позвонил в наши квартиры. Жены вышли. Говорю:

– Здорово, курицы!

Они стоят, насупились. Коля мне:

– Что вы себе позволяете, мерзавец?! Извинитесь сейчас же перед дамами!

Я ему говорю:

– Ты, придурок, сперва на работу устройся, потом вякай.

И покрыл его матом... пять раз.

Вечером жены устроили нам с Колей на последние копейки праздничный ужин. Нормально посидели.

Утром пошли с ним на рынок. В магазине картошка по двадцать рублей, на рынке – по пятнадцать, мы хотели найти по пять... не нашли. Я говорю Коле:

– А сделай маску директора рынка!

Он сделал. Я надел, выпил для куража и на рынок.

Коля идет с двумя пустыми корзинами, рядом – «директор рынка». Набрали всего бесплатно!.. Через день еще... Еще через день взяли четыре корзины, идем – навстречу директор рынка... Ну что?.. Я сказал ему:

– Здравствуй, брат.

Пока он соображал, откуда у него брат, мы с Колей утекли. А директор стал обходить рынок каждый день по пять раз.

Через три дня идет – навстречу ему Коля с тремя пустыми корзинами и рядом с ним Юрий Михайлович Лужков.

Директор перепугался, потом обрадовался. Юрий Михайлович нигде ни у кого никогда ничего не брал, а у него взял... в подарок три большие корзины с мясом, колбасой, сырами, фруктами, вином.

Пресса писала, что Лужков бывает в одно время в двух разных местах. Как это ему удается? Когда он спит?

Директор рынка потом каждые полчаса звонил в мэрию: где Лужков?

Мы с Колей решили на рынок больше не ходить, но жены привыкли уже: где вино, где фрукты, где ножки Буша?

Я говорю Коле:

– А сделай маску Буша.

Он сделал, я надел. Выпил для куража виски, чтобы водка не выдала, и на рынок.

Идем с Колей, за нами толпа. Директор выскакивает, звонит в мэрию – Лужков на месте, а в Вашингтон – у него номера нет.

Обидно немного было, потому что Бушу положили больше, чем Лужкову. Всё мы заискиваем перед Америкой. Потом, правда, жены сказали, что половину положили порченого.

Но Буш не обиделся и прямо повадился ходить на наш рынок. И я сказал Коле:

– Нехорошо, что Буш, чужой человек, работает на нас.

И Коля сделал маску Путина, я надел, пить не стал, сразу к директору... детского театра.

Нас с Колей восстановили с повышением оклада, при театре открыли секцию дзюдо и горнолыжную секцию.

Я это все к тому, что таланты надо оценивать вовремя, тогда и неприятностей у всех будет меньше и таланты не будут заниматься всякой ерундой.

* * *

Робин гуд

Вчера звонок в дверь. Открываю – Робин Гуд, английский разбойник. Говорит:

– Возьми деньги, я у богатых отнимаю, бедным отдаю.

Я растерялся, говорю:

– Всё у вас за границей как-то... через эту... через пень-колоду. У нас у бедных отнимают, богатым отдают. Но вообще это очень хорошо, что ты богатых англичан грабишь и нам отдаешь.

Он говорит:

– Нет, я не богатых англичан граблю, я ваших богатых граблю, вашим бедным отдаю.

– Наших?!

– Ваших.

Я бросился к нему, говорю:

– Я тебя ни за что не отпущу! Зайди хоть чая стакан выпей, на улице сыро, можно гриппом заболеть.

Он:

– Не могу, не успеваю грабить.

Я ему:

– Прошу от имени всех, у кого зарплата ниже прожиточного минимума.

Он зашел. Я сразу кинулся к соседу за заваркой. Вызвал от него милицию. Они тут же приехали, повязали Робина Гуда.

Народ сбежался на шум. Робин Гуд плачет стоит – он же всю жизнь неуловимый был. Мы ему говорим:

– Не плачь, разбойник, и зла на нас не держи, просто у нас богатые, если потеряют копейку, тут же такие цены назначают, что нам никак не выжить даже с твоими добавками. А ты их, видно, грабил каждый день. Уезжай-ка лучше, милый друг, подобру-поздорову к себе в Англию.

И он уехал.

Я раньше грешил на правительство насчет цен, на Госдуму, на Совет Федерации... даже на Администрацию президента, а оказалось, что это всем нам так здорово вредил Робин Гуд.

Но всё, слава богу, позади, теперь должны зажить хорошо.

* * *

Общественное мнение

Вчера сижу в центре города... отдыхаю, просто наблюдаю за птицами, за прохожими... В самом центре сижу, рядом с туалетными кабинками.

Смотрю – бежит мужчина, руку вытянул с десятью рублями, чтобы получилось без сдачи, без задержки.

Подбегает, протягивает деньги. Чиновница при кабинках говорит:

– Еще рубль.

Мужчина:

– За что?.. Какой рубль?.. Это вымогательство! Я буду жаловаться! Я Лужкова знаю.

Чиновница молчит внаглую, только дышит, и всё.

Тогда мужчина начинает озираться – может, кто поддержит. То есть он как бы обращается за помощью к общественному мнению.