О вечном: о любви, о воровстве, о пьянстве...

Интересно как! Одни миллионеры, другие нищие; одни паразиты, другие работяги; одни в лимузинах, другие в электричках. Но при этом все равны.

* * *

К философским понятиям «количество» и «качество».

Японцы ходят в туалет и тут же благодаря электронике получают анализ того, чем сходили. Это – КАЧЕСТВО.

Мы, как ни ходим, ничего, кроме того, чем сходили, не получаем. Это – чистое КОЛИЧЕСТВО.

* * *

Деньги

Смерть тут зашла к одному бедняку, а тот глуховатый был и немного подслеповатый.

– Ой, к нам гости! Проходите, пожалуйста. Что вас так долго не было?

Смерть:

– Погоди радоваться-то, дурачок. Я не та, кого ты ждешь.

Бедняк:

– Да мы всем рады, гость – праздник для нас, такая радость!

– Плевала я на твою радость. Собирайся давай, некогда мне.

– Нет, нет, нет, я вас без чая травяного ни за что не отпущу. Вы кто такая?

– Я – твоя смерть.

Тут мужичок, конечно, зашатался, начал руками цепляться за все подряд:

– Чего так рано? Мне еще год до пенсии.

Она:

– Спасибо скажешь – лучше смерть, чем жизнь на пенсию.

Он:

– Ну ради бога!

Она:

– Да пошел ты к черту!

Он:

– Ну пожалуйста! – И сует ей десять рублей.

Она:

– Ну при чем здесь деньги?.. Передо мной все равны. – Достает косу и – раз его по шее.

Он даже пискнуть не успел – всё: Бог дал, Бог взял, царствие небесное.

И тут же Смерть заторопилась: ей надо было успеть к богатому. Прибежала к нему, еле-еле успела, даже опоздала немного.

Богатый:

– По записи?

Она:

– Нет.

– Родственница?

– Нет.

– Выйди вон сейчас же!

Смерть уже отдышалась немного, говорит:

– Тебя сейчас самого вынесут ногами вперед.

Богатый оглянулся – а охрана чего-то обедать ушла, – спрашивает:

– Ты кто такая?

Она:

– Я – твоя смерть. – И ждет, что он начнет ногами петлять, на колени упадет.

А он ей:

– Ты хоть знаешь, дура страшная, к кому ты попала? Иди отсюда, и чтобы я тебя никогда больше здесь не видел. Со ста миллионами и умереть мне? Ну не идиотка ты?

Смерть:

– Да плевать, передо мной все равны.

Он говорит:

– Я тебе сейчас устрою такое – ты всю жизнь будешь ходить с протянутой рукой!

Смерть косу достает:

– Ну, поболтали и будет, – размахивается.

Богатый кричит:

– Все деньги отдаю на здравоохранение!

И Смерть замерла. Он-то в шутку сказал, что все деньги отдаст на здравоохранение. Конечно, ни рубля он не даст. Никто не дает, он с чего даст? Для смеха сказал.

Но Смерть и так плохо соображает, что делает, а тут напугалась, говорит:

– Позвольте, однако...

Богатый:

– Вон отсюда, стерва поганая! – И нехорошими словами на нее, прямо матерными.

И она ушла.

Конечно, перед смертью все равны, но десять рублей и сто миллионов – вещи разные.

Граждане, не тратьте деньги на ерунду, лучше отдайте на здравоохранение!

* * *

Радости

На улице встретились два пожилых человека, Петр Сергеевич и Николай Иванович. У Петра Сергеевича на лбу в двух местах налеплены пластыри, Николай Иванович держит руку на перевязи и слегка прихрамывает.

– Далеко ли? – спрашивает Петр Сергеевич.

– В домоуправление, – отвечает Николай Иванович. – Батареи текут. Внук играл, молотком стучал.

– Да, господи, сейчас батареи-то делают! – сочувствует Петр Сергеевич.

– Нет, нет, у нас старого еще образца.

– Ах, старого... Да, раньше батареи-то делали, – неуверенно говорит Петр Сергеевич. – Внуку сколько лет?

– Три года.

– Самый, я тебе скажу, прелестный возраст. – Петр Сергеевич оживляется, проверяет пластыри. – Самая сейчас радость от них.

– Да, – устало улыбается Николай Иванович и поправляет руку на перевязи. – Самая, самая радость. Всё хотят знать, везде лезут. У нас, не поверишь, сам стул поставил на стол, когда никого не было, забрался и молотком как даст по люстре!

– Сам?! – удивляется Петр Сергеевич.

– Сам... по хрустальной... в большой комнате... потом в маленькой... А твоей внучке сколько уже?

– Два и три месяца. – Петр Сергеевич светится изнутри. – Минуты на месте не посидит. Минуты! Всё играй с ней. Прямо юла какая-то. Прячется, я ее ищу. Так спрячется – ни за что не найдешь! Третьего дня в стиральную машину залезла, еле вытащили.

– В стиральную?! – поражается Николай Иванович.

– В стиральную.

– Да как же туда можно залезть?

– Вот залезла! Хорошо, не включили.

– Да-а... Ну это прямо талант какой-то. – Николай Иванович долго удивленно мотает головой. – А у нас стиральную машину не включишь. Так молотком дал по крышке – ни один ремонт не берет... Это еще ему только три года.

– А наша вчера в холодильник залезла.

– Ну уж! – не верит Николай Иванович.

– Да. Искали, искали, бегали, бегали. Я вот поскользнулся и лбом о стену... два раза – так спряталась.

– Вот я и говорю, – Николай Иванович смотрит куда-то в сторону, – много радости. Нашли?

– Нашли. Сейчас выключили холодильник, не дай бог что.

– Это да... А у нас не включишь.

– Почему?

– Не работает.

– Молотком?

– Да.

– Инженером станет, – уверяет приятеля Петр Сергеевич.

– Скорее всего. А твоя – разведчицей.

Петр Сергеевич пожимает плечами:

– Утром вот спряталась – не можем найти. Родители приехали, уже два часа ищут, все в слезах.

– Где же она?

– А кто ее знает. Вызвали милицию с собакой. Может, собака найдет.

– Да-а, – тянет Николай Иванович, – столько радости от них.