О великом ученом и атеисте

Павлов напряженно думает. Что же, если различие не в способе действия, то, может быть, в свойствах раздражителей? Чем же они различаются?

Павлов продолжает думать. Вкус — вот единственное свойство, которое вызывает обычный рефлекс слюнной железы. Какие бы вещества ни испытывали, пищевые или непищевые, — мясо, хлеб, соль, перец, кислоту, — все они действуют на животное своим вкусом. А психические раздражители?

Павлов перебирает в памяти вид и запах пищи, черный цвет кислоты, резкий запах анисового масла. На что только не текут слюнки у голодной собаки в лаборатории! И на вид посуды, в которой приносят пищу, и на возню с ее приготовлением, и на стук шагов служителя, который кормит собаку.

Позвольте, позвольте, но не в этом ли заключается различие? В одном случае действует совершенно определенное и самое существенное — вкус вещества, попавшего в рот. В другом — действует все что угодно: цвет, запах, звук, любое свойство, не имеющее существенного значения, случайное, и вызывает тот же ответ.

Два типа рефлексов. Один — на главное, основное свойство, имеющее прямое отношение к еде: вкус предмета, попавшего в рот. Другой — на второстепенные, побочные, несущественные свойства предмета: вид, цвет, запах, звук. Первый необходим животному, чтобы встретить все, что попадает в рот, немедленным током слюны. А второй… зачем нужен второй?

И далекое воспоминание всплывает в памяти Павлова.

Да, такой недоуменный вопрос услышал он когда-то от профессора Овсянникова. Вот обнажен седалищный нерв, и в ответ на его раздражение у собаки течет слюна. Затем нужен этот рефлекс на раздражение нерва, не имеющего никакого отношения к слюнной железе?

«Так ведь это же приспособление, связанное с зализыванием ран, — сразу возникает ответ в сознании Павлова. — Вот почему вскрытие и раздражение седалищного нерва вызывает выделение слюны. Слюна употребляется животным для того, чтобы зализывать раны. Между раздражением седалищного нерва и выделением слюны возникла связь».

Но это же и есть решение вопроса!

У любого животного на попавшую в рот кислоту выделяется слюна. Это — полезное для животного приспособление, защитный рефлекс, это — постоянная, врожденная связь животного с внешним миром.

Но есть другие свойства предметов — безразличные для животного, не причиняющие ему никакого беспокойства. Вид кислоты ничем не вредит собаке. И слюнная железа бездействует, когда собака видит кислоту, но еще не испытала ее действие. Что же произошло, когда испытание совершилось?

Кислота попала в рот. Защитный рефлекс пускается в ход. Но в мозг летят сигналы не только о вкусе, но и обо всех свойствах кислоты. Вкус и вид кислоты действуют совместно. Они объединились. И вот возникает новая связь животного с внешним миром — ответ на вид кислоты.

Это тоже приспособление, но более тонкое. Вид кислоты теперь как бы предупреждает животное о предстоящей неприятности. Слюна, текущая в ответ на вид кислоты, готовит животное к ослаблению едкого вкуса.

Это рефлекс? Конечно. Но он не врожденный, он приобретенный. И он так же легко и быстро исчезает, как и появляется.

Достаточно несколько раз показать кислоту, не раздражая рта у собаки, — и слюна перестанет выделяться при виде кислоты.

Временный рефлекс. Рефлекс на воздействие, всего лишь сопровождающее основной раздражитель. Рефлекс-спутник, быстро умирающий. в отсутствие своего партнера и вновь воскресающий при повторном соединении.

Он возникает только при определенном условии. Это условие — совместное действие раздражителей. Вид кислоты вызывает слюнотечение, если собака уже испытала ее вкус.

«Рефлекс, возникающий и повторяющийся при определенных условиях, — твердо говорит Павлов, — условный рефлекс — вот что это такое».

Павлов переступил порог, перед которым беспомощно топтались прославленные физиологи всего света, и озирался вокруг глазами человека, открывшего новый мир.

Так вот оно, загадочное, таинственное, непостижимое, — царство сознания, царство, в котором властвует головной мозг!

Все вокруг еще было словно в тумане. Однако уже ясно проступали контуры ближайших предметов. И они были знакомыми и близкими. Здесь также действовали рефлексы.

До сих пор ни одному человеку не удавалось извне посмотреть на работу головного мозга — таинственный и непостижимый внутренний мир, душевную жизнь животного.

И вот впервые человек смотрел на нее не изнутри, а снаружи и›видел, что она совсем не таинственна и не загадочна, а подчиняется определенным законам. И непостижима она только тому, кто отказывается от физиологических способов ее изучения.

Этот способ, до смешного простой, безотказный, надежный, был в руках Павлова.

Капли слюны — вот чем ответит животное на вопрос о состоянии его внутреннего мира, его, так называемой, души.

Задача заключается в том, чтобы связать воедино, сцепить, — как зубцы шестерен, раздражения, летящие из внешнего мира — любые, какие угодно, — с теми, которые всегда, неизменно и безотказно вызывают простые и точные ответы органов.