О Вячеславе Менжинском<br />Воспоминания, очерки, статьи

Но сквозь все это победное воодушевление прорывалось явное беспокойство. Финансовый вопрос. Вместо того чтобы открыть банки, как приказал Военно-революционный комитет, Союз банковских служащих созвал собрание своих членов и формально объявил забастовку. Смольный затребовал от Государственного банка около 85 миллионов рублей[50], но кассир запер подвалы и выдавал деньги только представителям Временного правительства. Контрреволюционеры пользовались Государственным банком, как политическим орудием. Так, например, когда Викжель требовал денег на жалованье рабочим и служащим государственных железных дорог, ему отвечали: «Обратитесь в Смольный…»

Я отправился в Государственный банк, чтобы повидать нового комиссара, рыжеволосого украинского большевика, по имени Петрович. Он пытался навести хоть какой-нибудь порядок в делах банка, оставленных в хаотическом состоянии забастовавшими служащими. Во всех отделах огромного учреждения работали добровольцы: рабочие, солдаты, матросы. Высунув языки от напряжения, они тщетно старались разобраться в огромных бухгалтерских книгах…

Частные банки упрямо не желали открываться, но спекулянты отлично обделывали в них свои дела с заднего крыльца. Когда появлялись большевистские комиссары, служащие уходили, причем прятали книги и уносили с собой фонды. Бастовали и все чиновники Государственного банка, кроме служащих в подвалах и в Экспедиции заготовления государственных бумаг, которые отвечали отказами на все требования Смольного и при этом частным образом выдавали большие суммы Комитету спасения и городской думе.

В банк два раза являлся комиссар Менжинский с ротой красногвардейцев и официально требовал выдачи крупных сумм на нужды правительства…

Чиновники кредитной канцелярии уничтожили свои книги, так что установить картину финансовых отношений России с другими государствами оказалось совершенно невозможным.

10 дней, которые потрясли мир.

М., 1957, с. 105–107; 111–112;

179—180, 188–189, 215.

B. Д. Бонч-Бруевич. Первые дни совнаркомовского аппарата

Дней через пять после Октябрьской революции в Петрограде Владимир Ильич, ужиная у меня поздно ночью, перед тем, как, казалось, пора уже было идти спать, вдруг оживленно заговорил о том, что наступило время приступить к органической работе управления страной, для чего надо немедленно создавать аппарат, прежде всего при центральном правительстве. Было совершенно очевидно, что схема всего управления страной у него давно продумана и, можно сказать, отчеканена, так как на каждый вопрос он немедленно давал ясный и точный ответ.

— Вы беритесь за весь управленческий аппарат, — сказал он мне. — Необходимо создать мощный аппарат управления делами Совета Народных Комиссаров, так как, несомненно, и в первые дни, пожалуй, и долгое время в наше Управление со всех сторон будут стекаться всевозможные дела. Берите все это в свои руки, имейте со мной непосредственное постоянное общение, так как многое, очевидно, придется разрешать немедленно, даже без доклада Совету Народных Комиссаров или сношения с отдельными комиссариатами. Наладить комиссариаты, — прибавил он, — дело нелегкое.

Я согласился взяться за дело и на другой день с утра прежде всего отправился в Смольный, чтобы подыскать помещение для кабинета Владимира Ильича, удобное лично для него — примыкающее к его квартире в Смольном, куда собирались его поселить. Первые недели революции он жил у меня.

В кабинете Владимира Ильича мы предполагали собирать Совет Народных Комиссаров. Рядом с этим кабинетом нужно было иметь большое помещение для Управления делами Совнаркома, где расположились секретари, делопроизводители и прочий персонал. Помещение Смольного было неудобно для всех этих учреждений, так как комнаты были огромны, без перегородок. Однако удалось найти две смежные комнаты, одну поменьше, другую большую, где мы и обосновались. Прежде всего оборудовали кабинет Владимира Ильича и позаботились поставить коммутатор для телефонной связи через Центральную телефонную станцию Петрограда.

Вокруг Управления делами Совнаркома стали вырастать здесь же, в Смольном, временные управленческие аппараты других комиссариатов. Первый комиссариат, который мы здесь организовали, был Комиссариат по иностранным делам, на что толкала нас сама жизнь, так как необходимо было организовать прием дипломатических иностранцев из всех посольств, которые к нам почти ежедневно валили валом.