О Вячеславе Менжинском

Каурая лошадка с впалыми боками, запряженная в извозчичью пролетку, медленно тащилась по улицам Москвы. Изредка встречались вооруженные патрули рабочих. На афишных тумбах и заборах белели листки с обращением Московского Совета к трудящимся столицы:

«Попытка генерала Мамонтова — агента Деникина — внести расстройство в тылу Красной Армии еще не ликвидирована… Тыл, и в первую очередь пролетариат Москвы, должен показать образец пролетарской дисциплины и революционного порядка…»

Партия большевиков готовила трудящихся столицы и отпору врагу.

…Примерно в тот же день, когда Менжинский приехал в Москву, в квартире директора одной из московских школ, любителя выпить и сыграть в карты, собралось несколько человек, в основном военных людей. Всех их предупредили:

— Дмитрий Яковлевич с супругой приглашают на чашку чая по случаю тезоименитства.

Гости, приходившие по одному, прежде чем. войти в ворота дома № 4 по Малой Дмитровке, боязливо озирались по сторонам и, лишь убедившись, что поблизости никого нет, быстро проходили на черную лестницу.

Первым пришел тучный человек в черной кожаной тужурке: начальник окружных курсов артиллерии Миллер. Хозяин после приветствия вышел в соседнюю комнату и возвратился с большим тяжелым свертком. Отдал Миллеру со словами:

— Здесь миллион. Надеюсь, хватит.

— Оружие очень дорого…

Следующим в квартире появился человек, которого Миллер назвал Василием Васильевичем. За ним — Тихомиров и Талыпин. Немного погодя хозяин открыл дверь родственнику Миллера, служащему Высшей школы военной маскировки Николаю Сучкову. Последним явился бывший полковник генштаба царской армии Ступин.

Разлив вино по стаканам, хозяин квартиры Алферов информировал собравшихся:

— У Николая Николаевича Щепкина был обыск. Но документы организации удалось спасти. Чрезвычайка захватила семьсот тысяч из миллиона, доставленного Василием Васильевичем от Колчака.

— Проворонили денежки, — зло бросил Тихомиров.

— Не горячитесь. Деньги будут, — ответил ему Миллер. — Получим от англичан через Петербург.

— В Петербурге тоже провалы, — вновь заговорил Алферов.

— Сейчас, — вступил в разговор Ступин, — надо печалиться не о деньгах. Чрезвычайка напала на след организации, и важно форсировать подготовку выступления. Выступление намечается ориентировочно через две недели, — продолжал он. — Его окончательный срок определится в связи с положением на фронте. Но не позднее конца сентября. Боевой приказ каждый получит накануне восстания. Выступление должно начаться около шести вечера в нескольких пунктах одновременно, в городе и за городом. Город делится на два боевых сектора; восточный и западный. Центр первого — Лефортово, его тыл — Вешняки. Второй сектор: центр — Ходынка, тыл — прилегающие местности. Первым сектором, первой дивизией командует полковник Миллер. Вот вам, Василий Александрович, карта Москвы, — обращаясь к Миллеру и протягивая ему развернутую карту, говорил Ступин. — На ней обозначен, ваш район и план действий. Вторым сектором командуете полковник генштаба Талыпин. Карта и план действий у вас, Сергей Иванович, — сказал от Талыпину. — Командиров полков предупредить не ранее чем за день до выступления. Ваш полк, господин Лейе, — ударная сила восточного сектора. Главная задача — захватить и удержав вокзалы Курский и на Каланчевской площади. Первоначальная задача дивизий — овладеть кольцом трамвая «Б».

Здесь полки обоих секторов соединяются и ведут наступление на центр с целью овладеть Кремлем.

— Надо захватить Ленина, увезти его из города и держать в загородном имении как заложника на случай неудачи восстания, — добавил Алферов.

— Кремль так хорошо укреплен, что взять его никак нельзя, — сказал Тихомиров. — Одних пулеметов в Кремле двадцать семь…

— У страха глаза велики, — пробурчал Ступин. — Важно вызвать в городе и на фронте панику. Вам, Сергей Иванович, надо будет прежде всего овладеть радиостанцией на Ходынке и оповестить весь мир о падении Советской власти в Москве.

После Ступина Алферов внес уточняющие пояснения о резервах, и все совместно обговорили некоторые детали вооруженного выступления. Вскоре начали расходиться.

Перед уходом Ступин осведомился у Алферова, случаен ли провал Щепкина, или ЧК напала на след организации.

Алферов заверил, что арест Щепкина — случайность, что он, Щепкин, мужик крепкий и организацию не выдаст.

— Но вам, как начальнику штаба, нельзя ночевать в городе. Что касается меня, — продолжал Алферов, — то я уже принял кое-какие меры предосторожности…

Дзержинский и Менжинский встретились как давние, хорошие друзья-единомышленники и вели в кабинете председателя ВЧК неторопливый разговор.

Осведомившись о состоянии здоровья Менжинского и выслушав его краткий рассказ о положении на Украине, о разгуле анархо-кулацкой контрреволюции, Дзержинский спросил, не удивлен ли Вячеслав Рудольфович его предложением, точнее, просьбой в ЦК направить Менжинского на работу в Особый отдел?

— А чему удивляться? — сняв пенсне, ответил Менжинский. — Ни один настоящий коммунист не может отказаться от работы в ЧК.