О Вячеславе Менжинском

Вопреки указанию не искать самостоятельных путей связи, я вынужден отправить это сообщение надежной оказией. Дело не терпит отлагательств. Речь идет о том, что разведывательные органы — немецкий абвер и английская „Интеллидженс сервис“ — заключили соглашение о совместной подрывной работе против России, для камуфляжа они используют крупные электротехнические фирмы, поставляющие оборудование в Советский Союз. Готовится интервенция и как прелюдия к ней организация подрывных акций на многих электростанциях Советского Союза, включая и строящийся Днепрогэс. В связи с этим восточный отдел немецкой фирмы „Континенталь“ насыщен в настоящее время сотрудниками абвера. Во главе поставлен барон фон дер Габт, это известный полковник разведки, специалист по русским вопросам… На совещании был также Хенсон. Это американский консул в Маньчжурии, откуда он ведет разведку на Советский Союз. Он шеф американской разведки по Дальнему Востоку».

Базов беспокойно зашевелился на стуле, потянулся за папиросами: «Вот куда девался немецкий агент, действовавший еще в царской России. Махровый разведчик, которого мы с 1921 года потеряли из виду! А ведь фон дер Габт появлялся в Москве по делам фирмы „Континенталь“. Выходит, проморгали мы его! Эх, какая досада!» — и Леонид Петрович закурил папиросу, выпуская кольцами дым. Он вспоминал историю похождений немецкого полковника в России. Потом резко погасил папиросу и продолжил чтение.

«Недавно в Цюрихе было проведено негласное совещание крупных промышленников. На нем присутствовали представители германских фирм „Симменс-Шуккерт“, ЛЭГ, „Броун Бовери“, английских „Метрополитен-Виккерс“, „Питлер“, американской „Дженерал электрик“. Были и представители спецслужб — разведок: немецкой, английской и американской. Речь на совещании шла все о том же — интервенция против СССР. Особенно резко этого требовал нефтяной король Детердииг. Он говорил: „Их план ГОЭЛРО не должен быть осуществлен…“».

В постскриптуме была короткая запись автора донесения: «Фон дер Габт — это тот офицер штаба, который ежедневно докладывал императору Вильгельму сводки немецкой разведки во время войны с Россией. Тогда он действовал под именем полковника Николаи. Теперь он правая рука шефа абвера по русским делам…»

Базов закончил чтение, задумался, поднял телефонную трубку. Услышав голос телефонистки, назвал номер телефона дачи председателя ОГПУ Менжинского.

— Слушаю, — тотчас отозвались в трубке.

— Извините, Вячеслав Рудольфович… Базов беспокоит.

— Я давно не сплю, погода, знаете ли… Сообщение получили?

— Так точно, — ответил Базов.

— Важное?

— Да, Вячеслав Рудольфович.

— Понятно. Буду через полчаса, — и Менжинский положил трубку.

Короткий разговор закончился. Леонид Петрович, хотя и ожидал именно этих слов — «буду через полчаса», в душе ругнул себя за торопливость. Он знал, как трудно человеку с больным сердцем мчаться по далеко не идеальной дороге, чтобы попасть на Лубянку через такое короткое время. Но снова пробежав взглядом сообщение, Базов подумал об огромной его значимости.

Ровно через 30 минут зазвонил внутренний телефон. Менжинский пригласил Базова к себе. Леонид Петрович собрал документы, положил их в папку, одернул и застегнул на все пуговицы китель.

Дежурный в приемной Менжинского молча кивнул на обитую дерматином дверь.

Пожав руку Базова, Вячеслав Рудольфович взял бумаги и жестом пригласил присесть. Дышал он тяжеловато, но старался не подавать вида, что поездка стоила ему немало труда. Откинувшись на спинку кресла, чтобы легче дышалось, председатель ОГПУ погрузился в чтение документов. Он долго и внимательно изучал донесение. Прочел, опять вернулся к отдельным страницам, перелистывая их и вновь просматривая.

— Судя по всему, — наконец сказал он Базову, — начинается новый этап операции. Немецкая фирма «Континенталь» у нас теперь как на ладони. Но как ведут себя здесь, в Москве, их представители Иоган Бюхвер и Франц Фишер — дипломированные разведчики?

— Нагло, самоуверенно, Вячеслав Рудольфович.

— В чем это выражается?

— Беззастенчиво пытаются вербовать агентуру и еще спекулируют. Скупают продукты в Инснабе и сбывают их на черном рынке. Потом приобретают антикварные ценности. Барыш огромный. Не отстают, кстати, и их дипломаты. Но действуют через Бюхнера и Фишера, а те — через более мелкую сошку — обитателей Континентальхауза.

— Мы, Леонид Петрович, — остановил его Менжинский, — называем их деятельность на черном рынке спекуляцией, но для них это обычный бизнес. Разведчику он необходим, как артисту грим. Это же великолепное прикрытие. Поймают за руку — да, виноваты, мы деловые люди и занимаемся только бизнесом.

Менжинский привстал, облокотился о стол и продолжал: