О видах на урожай, альфа-самцах и кусочке счастья (сборник)

Или вот ощущения, когда попробовала в первый раз киви. Обычно ведь, впервые что-то пробуя, невольно ищешь ассоциации: на что, ну на что же это похоже? Знаете, что напомнил мне вкус этой «лохматой картошки»? Зеленый урюк, до зрелости которого далеко, как до верхушки развесистой урючины посреди нашего сада. Как я любила грызть эти кисленькие плоды, иногда посыпая их солью — так было еще вкуснее. Когда объедаешь совсем тонкую в ту пору жесткую зеленую оболочку, добираешься до косточки — еще светлой, с белым полупрозрачным мягким ядрышком, вкусным и сладковатым. И оно тоже съедалось с удовольствием.

Впрочем, в детстве вкусным было всё. Хрустящая горбушка черного хлеба, натертая чесноком с солью, незрелые яблочки размером с грецкий орех, виноградные усики и нежные кисловатые молодые листья, «пирожное» — за которое запросто сходил кусок хлеба с маргарином, присыпанный негусто сахарком… С ним обычно выходила играть на улицу моя лучшая подружка и на привычное пацанское «дай откусить, не жадись» вынуждена была угощать других. Кому ж охота прослыть жадиной!

Но всё это так сказать «подножный корм». А уж как вкусна была мамина стряпня! Она не была какой-то изысканной, со сложными блюдами, традиционными в каких-то семьях воскресными обедами — с праздничной белой скатертью, сервировкой. Нет. Она была совершенно простая: борщ, куриный суп с лапшой, жареная картошка и рыба, и… просто волшебная выпечка, которая удавалась маме всегда. Румяные булочки в виде роз, пахнущие ванилью, блестящий, с гладкой поверхностью рулет с орехами и изюмом, аппетитные ватрушки с домашним творогом, который мама делала из магазинного молока, и просто заставляющий проглотить язык пирог с яблоками.

Ах этот незабываемый яблочный пирог! Закрываю глаза и будто наяву вижу его — испеченный в сковороде, он круглый, с гладкой румяной корочкой, с красиво и аккуратно защипанным швом, с ароматом, от которого просто кружится голова, — сладких яблок, сдобного теста. А вкус, боже мой, какой вкус: кусочки с сочащейся яблочным нектаром мякотью просто таяли во рту… Я могла съесть, кажется, одна такой пирог — так его любила. А еще любила смотреть, как творилось это чудо. Опара на тесто из молока, свежих дрожжей и части муки обычно ставилась с вечера, а утром, когда мы все еще спали, в тесто добавлялось всё необходимое: яйца, сахар, сливочное масло. К тому времени, когда мы просыпались, тесто, уже поднявшееся и обмятое пару раз, было готово. Помытые яблоки, а это был белый налив из нашего сада, уже ждали своего звездного часа. Они чистились и резались в последний момент, когда была раскатана нижняя часть пирога. Яблоки, посыпанные сахаром, выкладывались на нее, а сверху накрывались крышечкой из теста, которую мама виртуозно защипывала. Потом пирог немного расстаивался, смазывался яйцом с ярким оранжевым желтком — такие всегда у домашних курочек, и отправлялся в духовку. Теперь оставалось только ждать. И это было для меня самым трудным.

Скажите, как, ну как можно спокойно ждать, когда по кухне через некоторое время начинал плыть запах сначала просто пекущегося теста, потом к нему присоединялся слегка обозначенный, потом всё более явственный яблочный аромат. Нетерпение гнало к маме: «Мам, ну скоро? Ну когда?» Мама, чтобы отвлечь меня от роли сторожа пирога, который никуда не собирался удирать, отсылала нарвать листочков смородины для чая. Рос у нас такой куст с дивно пахнущими листьями, но не дающий ягод — климат не тот. Но мы его все равно очень любили — за эти самые листья.

Пока я со всей ответственностью выполняла поручение, вынутый из жаркого нутра плиты пирог уже отдыхал на доске, накрытый салфеткой. Горячим его никогда не ели, как я ни просила, — а это еще примерно с час мучительного ожидания. На что бы его потратить, чтобы не маячить у стола и не заглядывать под салфетку каждые пять минут, проводя пальчиком по его теплой гладкой поверхности. «Ну, может, уже остыл? Посмотри, мам, он уже совсем холодный», — говорила я, немножко привирая.

«Неугомонная, зови уже папу и братьев, будем пить чай», — говорила мама наконец, когда у меня не оставалось слюнок.

Обычно мама пекла не один такой пирог — для нашей семьи, состоящей из родителей, меня и трех братьев, одного его, конечно, не хватало, потому их было два. А еще один — такой же красивый и румяный — был предназначен для соседей, семья которых была такой же большой. Так было принято: когда в нашем доме пеклось что-то вкусное, мама всегда угощала этим наших добрых соседей. Думаю, что их дети, уже сами давно взрослые и даже имеющие внуков, вспоминают иногда тот яблочный пирог, который готовился с такой любовью и душевной щедростью моей мамой. Как помню я невероятно вкусный плов, лепешки с выжарками и луком или самсу с тыквой, которые пекла в тандыре наша соседка тетя Хасият.