О войнах

Парагвай заявил о своих правах на Чако в силу того, что занимал ее с момента ухода испанцев, но там находилось лишь несколько правительственных постов, уступающих по площади крупным поместьям, которые испытывающее нехватку средств правительство продало аргентинским, британским и американским инвесторам. Главным экономическим мотивом было продолжение получения этих доходов. Большинство гуарани, проживающих в этом регионе, отождествляли себя с Парагваем. Прославление метисной идентичности Парагвая, олицетворяемое понятием патриотичного крестьянина-солдата, говорящего на языке гуарани, позволило ученым, миссионерам и антропологам писать о коренном населении без расовой дискриминации, что было уникальной ситуацией в Латинской Америке. Боливия заявила о uti possidetis, утверждая, что во времена Испании Гран-Чако была частью ее audiencia. После поражения Парагвая в войне Тройственного союза Боливия стала активнее действовать в регионе Чако, что спровоцировало междоусобные войны. Иностранные державы предпринимали попытки посредничества, но соглашения оказывались спорными, и ни одно из них не было реализовано. Поскольку дипломатия не помогла, начались военные приготовления.

Обе страны имели небольшие военные заставы на границе, и в 1927 году произошло столкновение между враждующими патрулями. Парагвайский лейтенант был убит, а его люди взяты в плен боливийскими солдатами. Риторика в столицах двух стран то обострялась, то затихала, поскольку либеральное правительство Парагвая не поддавалось давлению, требующему ответных мер. Более серьезное столкновение произошло в 1928 г., когда парагвайский батальон захватил боливийский пост. Два сменявших друг друга президента Боливии решили, что война отвлечет внимание страны от внутренних разногласий с враждебным конгрессом, радикально настроенными студентами и слабой экономикой. Полагая, что большие ресурсы Боливии, многочисленное население и обученная немецкими войсками армия обеспечат быструю победу, президент Боливии Даниэль Саламанка приказал армии взять еще три парагвайских форпоста. В 1929 г. Панамериканский союз выступил посредником в урегулировании конфликта. Стороны подписали мирное соглашение, вывели свои войска и обменялись пленными. Пограничный спор не был урегулирован, но войны удалось избежать, поскольку ни одна из сторон не была готова к ней. Вместо этого началась гонка импорта вооружений.

В 1931 г. парагвайские геодезисты обнаружили пресноводное озеро в засушливом районе Чако. Возможно, здесь можно будет вести орошаемое земледелие. Для закрепления своего присутствия парагвайцы построили форт, который в июне 1932 г. захватили боливийцы, спровоцировав контратаку, отбросившую боливийцев. Боливия потребовала ответных действий, и 10 000 человек захватили крупнейший город в Чако. Это вызвало ответные действия парагвайской армии, и с мая 1933 г. боливийцы были вынуждены отступить. Это унижение привело к тому, что в 1934 г. в результате военного переворота был свергнут президент Саламанка. К тому времени парагвайские солдаты удерживали гораздо большую территорию, чем заявляла их страна. Парагвайские солдаты, несмотря на меньшее количество, вновь оказались более сплоченными и лучше руководили войсками, обладая материально-техническим преимуществом в виде рек и железнодорожных линий, ведущих в отдаленный регион. Казалось, что Парагвай выигрывает войну. Но при этом она несла большие потери, испытывала трудности со снабжением по мере продвижения вперед и исчерпала свои кредиты, полученные от Аргентины. Обе стороны стремились к миру и в 1935 г. договорились о прекращении огня. По мирному соглашению 1938 г., заключенному при содействии Аргентины и США, Парагвай получил три четверти территории Чако-Бореаль, а Боливии достался болотистый северо-запад, а не желанный речной порт. В результате дипломатических и стратегических просчетов, а также политических распрей Боливия получила гораздо меньше земель, чем имела до войны. При посредническом урегулировании победители обычно добивались определенных успехов, а участники переговоров иногда отдавали предпочтение претензиям, основанным на оккупации, а не на древних картах.