О войнах

Европейцы были родом с Марса. Эван Луард отбросил статистику войн в Европе еще на четыре столетия назад, до 1400 года, а Джек Леви - до 1494 года. Они показывают, что склонность европейцев к войне оставалась довольно высокой на протяжении полутысячелетия. В период с 1400 по 1559 год Луард обнаружил в среднем 1,4 войны в год, с 1559 по 1648 год - 1,25, а с 1648 по 1789 год - всего 0,29, но это были в основном крупные войны между великими державами, которые привели к большому росту жертв. За такими средними показателями скрываются большие различия между странами. В крайнем случае, Швеция и Норвегия после 1816 года вообще не вели войн, но в предыдущие века Швеция вела много войн, что указывает на различия между временными периодами и странами. В массивах данных, полученных после 1816 года, ни один континент или регион не был столь воинственным, как Европа. В Латинской Америке с 1833 года было всего около двенадцати таких межгосударственных войн.

В XIX веке войны между африканцами, вероятно, участились, а их масштабы, безусловно, возросли, поскольку африканские лидеры под влиянием западного империализма завоевывали собственные империи. Мы знаем, что некоторые из них, например, в королевстве зулусов, были кровавыми, но количество жертв неизвестно. Тем не менее после ухода колониальных держав межгосударственные войны в Африке практически не велись (хотя гражданские войны там случались). До этого времени лидером в ведении войн была Европа, за ней на некотором расстоянии следовала Азия, затем Ближний Восток, а Латинская Америка и Африка отставали. Коэффициент межгосударственных войн в Африке и Латинской Америке в постколониальный период в 3-5 раз меньше, чем в среднем по миру. Мой предварительный вывод состоит в том, что другие континенты и страны в современную эпоху в большей степени пришли с Венеры, чем с Марса, хотя и не полностью, поскольку лишь немногие известные общества были полностью свободны от войн в течение длительных периодов времени.

Во все периоды истории нам известны как воинственные, так и относительно мирные случаи. В древней ближневосточной истории мы, пожалуй, можем противопоставить воюющие шумерские города-государства, а затем шумерские династии более мирным египетским Древнему и Среднему царствам. Этому есть два вероятных объяснения. Во-первых, экономические богатства Египта были защищены от военных хищников пустынями, и поэтому государствам не приходилось вкладывать значительные средства в строительство укреплений; с другой стороны, богатства шумерских городов были открыты для нападения с прилегающих равнин и холмов, и поэтому они строили значительные укрепления. Но, во-вторых, Египет был в основном единым царством, чему способствовала экология долины Нила, в то время как Шумер, хотя и представлял собой единую культуру, был разделен на города-государства, периодически воевавшие друг с другом.

Археологи больше не верят в "мир майя". Майя доколумбовой Центральной Америки, судя по их картинам, скульптурам, и текстам (ныне расшифрованным), были крайне склонны к войне. Оружие, несколько укреплений и изображения насилия были найдены на минойском Крите, но они редки, и насилие, похоже, было скорее ритуальным, чем убийственным. Грэбер и Венгроу связывают это с тем, что они считают политическим доминированием женщин в минойском обществе.

Цивилизация долины Инда, возможно, была самой мирной из всех. За столетие раскопок были обнаружены два крупных и несколько мелких городов со сложной системой водоснабжения и канализации, стандартизированными весами и мерами, грамотностью, но не было найдено ни дворцов, ни храмов, ни армий, ни войн, ни доспехов, ни оружия (кроме предназначенного для охоты на животных), ни скелетов со следами насильственной смерти. Мы имеем изображения людей и богов, сражающихся с дикими животными, но не сражающихся с другими людьми или богами. Архитектура городов свидетельствует об относительно эгалитарном и высококооперативном обществе, которое вело активную торговлю с Месопотамией и Индией, но, по-видимому, не вело войн. При упадке и крушении цивилизации не обнаружено ни пепелищ сгоревших зданий, ни цитаделей, которые мы связываем с боевыми действиями. Более вероятной причиной краха представляется морское и речное наводнение. Не исключено, что будущие раскопки или успешная расшифровка письменности позволят обнаружить еще больше насилия, но на данный момент эта цивилизация является самым долгоживущим исключением из повсеместного распространения войны. Отчасти это можно объяснить экологией, поскольку окружающие земли были относительно бесплодны, на них проживало мало людей и не было серьезных соперничающих государств, а немногие частично укрепленные поселения находились на морском побережье, куда издалека могли приплыть пираты. Это не объясняет, почему, по-видимому, не было и гражданских войн. Существовало несколько отдельных городов, но не было никаких свидетельств конфликтов между ними.