О войнах

Воюющие правительства, местная знать и средства массовой информации представляли эту войну как законную войну в целях самообороны, и лишь немногие солдаты имели альтернативные источники информации. Усиление национальных "клеток", которое я описал во втором томе "Источников социальной власти", означало, что солдаты, независимо от их региональной принадлежности, имели "банальное" чувство идентичности как британцы, немцы или французы, полагая, что они разделяют различные национальные образы жизни. Власти должны были преобразовать это чувство в патриотизм, готовый защищать то, что они определяли как интересы нации. Затем это перерастало в защиту цивилизации от варварства, чему способствовали преувеличенные рассказы о зверствах противника, а затем и желание отомстить за убитых товарищей. Такая эскалация, как правило, достигалась вопреки тому, что британцы не были объективно заинтересованы в защите глобальной Британской империи, а немцы - в защите "места под солнцем" для Германии. Тем более не было объективной заинтересованности британских или французских колониальных войск воевать за своих имперских хозяев (кроме жалованья). Иное дело русские, французы и другие, чьи родины были захвачены.

3.

Добровольцы записывались в местные отряды, и их обязательства были связаны с людьми, которых они знали, и с местными знатными людьми, перед которыми они преклонялись. Местная община оказывала им почести и иногда финансировала их, а ее женщины давили на них, заставляя "быть мужчиной" и записываться. Это было очень легко сделать, и это приносило похвалу - удовлетворяло желание получить социальный и сексуальный статус воина. Действительно, многие женщины в Британии помогали в этом, раздавая белые перья, символ трусости, мужчинам, не записавшимся в армию.

4.

Стабильная, гарантированная заработная плата была желанным фактором в первое время из-за высокого уровня безработицы, и она продолжала оставаться таковой среди малообеспеченных слоев населения.

Хью Страхан предлагает четыре способа, с помощью которых солдат заставляли продолжать воевать: давление со стороны первичных групп солдат, идеологическая приверженность и долг перед делом, тренировки и наказания для тех, кто отклонился. Я добавляю три более обыденных фактора: поле боя как ловушка, поглощение задачей и требование самозащиты. Все семь факторов оказали влияние, причем в разной степени и в разных условиях.

Поначалу солдаты не боялись, так как рассчитывали на быструю победу, подкрепленную их верой в справедливость своего дела. Раз они были правы, то "должны" победить - в обычном двойном смысле морального права и вероятности. Но они не были готовы к битве, которая и близко не походила на приключенческую историю. Смерть наступала, но не после героического боя. В семидесяти процентах случаев смерть наступала от артиллерийского огня, который велся издалека, убивал наугад, не целясь в кого-то конкретного. Затаиться, не имея возможности повлиять на жизнь или смерть, было почти невыносимо. Один баварский лейтенант описывал сражение как шабаш ведьм, раздуваемый "ураганом огня", "как сокрушительная машина, механическая, без чувств, тысячей молотов уничтожающая последнее сопротивление". Играть в такие игры с ближними совершенно неуместно. Все мы - люди, созданные по образу и подобию Господа Бога. Но какой счет дьяволу до человечества или до Бога, когда он ощущает себя властелином стихий, когда хаос торжествует о своем всемогуществе? тот солдат разделял с врагом чувство общей человечности, но космические силы, неподвластные его пониманию и переданные здесь через христианские метафоры, уничтожили это чувство.

Большинство правителей считали, что война будет короткой, что было нормой XIX века в Европе. Гражданская война в США была долгой и опустошительной, но они считали это некомпетентностью американцев. Фельдмаршал Гельмут фон Мольтке Старший был организатором победы Пруссии над Францией в 1870 году. Он презрительно и глупо отозвался о Гражданской войне в США, сказав, что это "вооруженные толпы, гоняющиеся друг за другом по всей стране, из которых ничему нельзя научиться". В недавней русско-японской войне сочетание колючей проволоки и пулеметов приводило к большим потерям, но массовые наступления японцев оказались успешными. Европейские генеральные штабы извлекли урок: наступление должно победить оборону. Однако заметное технологическое совершенствование оружия в ходе Второй промышленной революции привело к тому, что артиллерийские батареи стали массивными, винтовки - более смертоносными, а пулеметы - распылять смерть по всему фронту боя. Все это можно было массово производить на существующих заводах.