О Воскресении (против Оригена)

4. «Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать царствия Божия, и тление не наследует нетления» (1Кор.15:50). Плотью он называет не самую плоть, но безумное стремление души к постыдным удовольствиям. Сказав, «что плоть и кровь не могут наследовать царствия Божия», он прибавил: «и тление не наследует нетления». Тление же не есть самое растлеваемое, а растлевающее. Когда получает господство смерть, то тело склоняется к тлению, а когда опять водворяется в нем жизнь, то оно становится неразрушимым. Так как плоть, находясь между нетлением и тлением и не будучи сама ни тлением, ни нетлением, подпала под власть тления по сладострастию, то, хотя она была творением и стяжанием нетления, потому и сама подверглась тлению. Но, после того, как она подпала тлению и предана смерти для наказания, Бог не оставил ее тлению, как бы наследие его после победы, но опять победив смерть воскресением, возвратил ее нетлению, чтобы не тление обладало нетлением, но нетление тленным. Посему и прибавляет Апостол: «ибо тленному сему надлежит облечься в нетление, и смертному сему облечься в бессмертие» (1Кор.15:53). Тленное же и смертное, облекаемое в нетление и бессмертие, что другое может быть кроме того, что «сеется в тлении и восстает в нетлении» (ибо душа не есть тленная и смертная, а это тело подлежит смерти и тлению), «чтобы, как мы носили образ перстного, стали носить и образ небесного?» (1Кор.15:49) Ибо образ перстного, который мы носили, заключается в словах: «прах ты и в прах возвратишься» (Быт.3:19); а образ небесного есть воскресение из мертвых и нетление, «дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим.6:4). Если же кто вздумает назвать перстным образом самую плоть, а небесным образом другое духовное тело кроме плоти, тот пусть наперед подумает, что Христос, небесный человек, явившись, носил члены того же вида, одинаковый образ и одинаковую плоть с нашею, по которой Он и стал человеком, не быв человеком, дабы, «как во Адаме все умирают, так во Христе все ожили» (1Кор.15:22). Если бы Он принял плоть не для освобождения и воскресения плоти, то для чего Он напрасно и носил плоть, которой не намеревался ни спасти, ни воскресить? Но Сын Божий не делает ничего напрасно. Следовательно не без пользы Он принял образ раба, но для воскресения и спасения. Ибо Он истинно стал человеком и умер, а не призрачно, чтобы истинно явиться «первенцем из мертвых» (Апок.1:5), изменив перстного в небесного и смертного в бессмертного. Иустин Неаполит[16], муж не далеко отстоящий от Апостолов и по времени и по добродетели, говорит, что наследуется смертное, а наследует жизнь, и умирает плоть, а живет царство небесное. Так, когда Павел говорит: «плоть и кровь не могут наследовать царствия Божия» (1Кор.15:50), то он объявляет это, — говорит он, — не с тем чтобы отвергнуть пакибытие плоти, но научить, что не царство Божие, которое есть вечная жизнь, наследуется телом, но тело — жизнью. Ибо если бы царство Божие, которое есть жизнь, наследовалось телом, то оказалось бы, что жизнь поглощается тлением. Между тем жизнь наследует смертное, дабы смерть была победоносно поглощена жизнью и тленное явилось достоянием нетления, освободившись от смерти и греха и сделавшись рабом и подвластным бессмертию, так чтобы тело было достоянием нетления, а не нетление достоянием тела.

5. Об изречении: «и мертвые во Христе воскреснут прежде, потом мы оставшиеся в живых» (Сол.4:16), святый Мефодий говорит: эти (мертвые) — самые тела; а мы оставшиеся в живых — это души, получающие воздвигнутых из земли мертвецов (т.е. тела), чтобы нам, восхищенным вместе с ними в сретение Господу, торжественно праздновать пред Ним светлый праздник воскресения, потому что мы получим вечные обители, не имеющие умереть или разрушиться.