«О, возлюбленная моя!». Письма жене

Снова пишу какие-то глупости. Дался мне этот Любомирский! Какой смысл о нем вспоминать? Но, видно, день сегодня такой, не располагающий к написанию умных писем. Или же просто голова моя занята придумыванием новых опытов и не хочет больше думать ни о чем другом. По поводу новой программы ничего тебе писать не стану. Расскажу, что придумал, когда ты приедешь, а то у тебя получится не отдых, а черт знает что такое. Отдыхай, любовь моя, набирайся сил, поправляй здоровье. Курорт есть курорт, там лечит не столько сама вода, сколько вся курортная обстановка. Напиши, какие процедуры тебе прописали, а то Ирочка очень беспокоится, что ты не получишь чего-то нужного. Ты же знаешь, что она у нас профессор медицины, любого врача заткнет за пояс.

Дорогая моя! Люблю тебя, целую тебя, обнимаю тебя и желаю тебе хорошо отдохнуть! Длинных писем можешь не писать, если не будет охоты, но два слова на открыточке лишний раз черкни, мне будет очень приятно. Ни в чем себе не отказывай, а то ведь я знаю, какая ты у меня скромница, сколько денег увезла с собой, почти столько же и привезешь обратно.

Ирочка передает тебе привет и обещает завтра написать письмо. Думаю, что завтра у нее не будет времени, потому что придет Полина Михайловна, а ее приход в гости, как ты сама знаешь, это одиннадцать казней египетских[111]. Ирочке не говорю об этом, чтобы она раньше времени не расстраивалась. Ужасно, когда приходится принимать в гостях неприятных людей, которые приходят не для того, чтобы приятно провести время, а для того, чтобы вынюхивать и высматривать, собирать поводы для сплетен. И невозможно же отказать от дома Полине Михайловне, чем та бессовестно и пользуется. Но если Ирочка не напишет письма завтра, то напишет послезавтра. Так будет даже лучше, ты получишь письма не сразу, а с небольшим перерывом.

Целую, целую, целую тебя, любимая моя!

Твой В.

P. S. Раиса Ефимовна заставила меня записать целый список того, что непременно надо привезти из Чехословакии. Не думаю, чтобы он был тебе полезен, потому что глупо тратить время во время отдыха на хождение по магазинам, но на всякий случай прилагаю этот список. У вас, женщин, есть свои соображения, которые мужчинам не понять. Особенно она нахваливала покрывала, которые идут номером третьим, и сказала, что только там можно подобрать занавеси к этим покрывалам. Ее дочь с мужем чуть ли не каждый год отдыхают в Карловых Варах (зять — директор завода в Норильске), и потому Раиса Ефимовна знает о Чехословакии все-все. Не удивлюсь, если она еще и приторговывает тем, что дочка привозит оттуда. Уж больно профессионально разбирается в ценах там и здесь. Но мне, как ты сама понимаешь, она ничего не предлагала. Ты же знаешь, что мне стесняются предлагать купить что-то с рук — я же узнаю без труда, сколько на самом деле стоила эта вещь. Сам я не против коммерции и понимаю, что любой гешефт должен давать прибыль, но правила хорошего тона (и разумная осторожность) предписывают выдумывать истории на тему «мне не подошло, продаю за ту же цену, по которой брала». Иногда люди бывают такими смешными.

Да, совсем забыл — Маша тоже шлет тебе приветы. Сказала, что к твоему возвращению устроит генеральную уборку с мытьем окон, хотя я ее об этом не просил. Наш дом будет сиять как бриллиантовый к твоему возвращению, любимая моя! Не успел тебя проводить, а уже начал предвкушать нашу встречу. Целую, люблю, жду!

Твой В.

15 июня 1957 года

Дорогая моя Аидочка!

Как ты отдыхаешь, любимая? Все ли тебе нравится? Если скучаешь по мне, то не скучай, лучше уж я стану скучать за двоих. Кроме телеграммы, больше ничего от тебя не получили. Понимаю, что времени прошло мало, а письма через границу идут долго, но ничего не могу с собой поделать. Знаю же заранее, когда получу от тебя весточку, драгоценная моя, но все равно каждое утро говорю себе: «Вевлеле, иди взгляни — нет ли письма? Вдруг ты ошибся». Иду и нахожу одни лишь газеты. Ты знаешь, любимая моя, как я не люблю ошибаться, но когда я проверяю почту, мне хочется ошибиться и найти открыточку или письмо.