О времени и о себе. Рассказы.

Зайцев попытался выехать из «кармана» (места стоянки самолетов) на рулежную дорожку, но путь перекрыли дежурные с красными флажками. Регулировщик показал знаком, чтобы шофер объезжал сзади, вокруг рулежки. Автомобиль попятился назад. И в это время начали выруливать самолеты звена управления. Иван растерялся и хотел выехать из опасной зоны, но попал под огненный газовый смерч машины командира полка.

В один миг автомобиль и человек вспыхнули, как факел. Еще бы — температура выходящих из сопла газов 800 градусов. Силой газового потока автомобиль перевернуло несколько раз, как спичечный коробок, и вынесло за пределы зоны. Летчики, не заметив ничего, вырулили на старт и улетели на выполнение задания. А к нашей стоянке уже спешили пожарные и санитарные машины. Обгоревшее тело Зайцева уложили на брезент, потом на носилки… Что сообщили в Ветлугу — нам неизвестно. Говорили, что туда ездил кто-то из командования, возили материальную помощь родителям и фотоснимки похорон.

Хоронили ефрейтора по-солдатски. На местном кладбище. Под залпы десяти карабинов опустили гроб в азербайджанскую землю.

И остался мой землячок лежать в далеких Кавказских горах, на самом южном окаеме огромной советской земли…

А Ветлуга как текла, так и течет меж спокойных лесистых берегов, вспоминая иногда своего веселого паромщика.

Встреча с настоящим человеком

Встреча моя с Алексеем Маресьевым, героем повести Б. Полевого, произошла в далеком 1949 году. Началась она празднично, а закончилась комичным происшествием.

Приближался День Воздушного Флота. Наше Второе Московское авиационно-техническое училище готовиться к нему начало за несколько недель. Предстоял смотр всего гарнизона с непременным военным парадом.

Перед праздником, как и положено на Руси, началась генеральная уборка и чистка. Приводили в образцовый порядок учебные классы, тренировочную технику, казармы, территорию вокруг училища. Но особенно наши командиры нажимали на строевую подготовку. Построение ротой, построение батальоном(коробочкой), с барабанным боем, винтовки с примкнутыми штыками, и обязательно с песней. Наш полковой капельмейстер, не зная покоя, старался изо всех сил. Разучивал с нами знаменитое «Бородино». Вечером после отбоя собирал запевал в ленинской комнате и тренировал до тех пор, пока дежурный по части не скомандует: «Разойдись!»

Мы старались. Грохот от наших сапог и песни разносились по всему городу с утра до вечера. А когда объявили, что парад будет принимать Герой Советского Союза Маресьев, мы единодушно решили не подкачать.

Маресьев, закончив к этому времени академию, находился при штабе ВВС. К нам в училище приехал на автомобиле в сопровождении адъютанта. В окружении наших командиров он заходил в казармы, столовую, санчасть. Среднего роста. Кожаное пальто военного покроя, авиационная фуражка, офицерские ботинки. Нескромно, но взгляд наш все время останавливался на этих ботинках. Походка его, конечно, выдавала, и тросточка, которую он держал в руках, была ему необходима.

По программе праздника парад должен был пройти до обеда. Дальше отдых два часа, потом спортивные соревнования, прыжки с парашютом.

Мы в свободное время с интересом наблюдали, как курсанты-парашютисты забирались в самолет, взлетали, прыгали, планировали, скользили, приземлялись. По уставу нам, курсантам авиационного училища, предписано было тоже иметь два прыжка в год. День синоптики предвещали благоприятный. Правда, дул юго-восточный, но умеренный ветер, до обеда мы его не замечали.

Смотр и парад провели на высшем уровне. Начальство, стоявшее на высоком крыльце штаба, явно было довольно. А когда грянуло: «Москва, спаленная пожаром, францу… французу отдана!» — Маресьев приветливо помахал нам. Накануне вечером, он зашел к нам на репетицию. Долго слушал наше пение, даже тихонько подпевал. В момент, когда густой бас курсанта Маркина из второго взвода выводил: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром!», а мой высокий звонкий подголосок подхватил: «Москва, спале.. е…е!» и — грянул хор, Маресьев восхищенно похлопал в ладоши, потом он, полковник авиации, герой при всех регалиях, подошел к нам, двоим запевалам, крепко пожал руки. Гордости нашей не было предела.

Обеденный стол после парада накрыли шикарно. Все шло чередом. А ветер разгуливался. На аэродром строем с песней прибыли все подразделения гарнизона. Выстроились в две шеренги по периметру поля.

Ракета! Воздушный праздник начался. А вот и прыжки.

Парашютисты продемонстрировали с высоты 800 метров групповые и одиночные прыжки. Соревновались на скорость и точность приземления. Заключительным номером праздника должен быть затяжной прыжок инструктора парашютного спорта с высоты 2000 метров. Такие прыжки оцениваются по высшему разряду.

Инструктор весь затянут в кожу. Шлем с очками, комбинезон меховой, унты и перчатки-краги. Он уверенно накинул ремни парашюта на плечи, застегнул и поднял руку. Готов! ПО-2 долго кружил, набирая виток за витком заданную высоту.