О всех созданиях – больших и малых

Был типичный день оплаты счетов с положенной квотой стенаний. Наиболее часто раздавались заявления, что мистер Фарнон «слишком уж налегал на перо», и многие хотели уплатить «чуток поменьше». Мисс Харботтл в этих вопросах полагалась на собственное суждение: если животное после лечения все-таки сдохло или цифры в счете выглядели великоватыми, она делала некоторую скидку.

Впрочем, один ничего не добился. Он воинственно потребовал «скидочки» со счета, и мисс Харботтл смерила его ледяным взглядом.

– Мистер Брюис, – сказала она, – заплатить по этому счету вы должны были год назад. Собственно, с вас следовало бы потребовать проценты. Скидки я делаю, только если по счету уплачивают в срок. Очень жаль, что вы тянули с этим столько времени.

Деннис сидел совершенно прямо, положив ладони на колени, и явно соглашался с каждым ее словом. Он осуждающе посмотрел на фермера, а потом обернулся ко мне с негодующе-доброжелательным выражением на лице.

Жалобы иногда перемежались данью уважения. Старичок, который получил одно из вежливых писем, рассыпался в извинениях:

– Уж извините, что я на пару-тройку месяцев задержался с уплатой. Ветеринары-то приезжали, чуть я звонил, так что нехорошо вышло, что я с их деньгами тянул.

Я увидел, что Деннис был абсолютно с ним согласен. Он энергично закивал и благожелательно улыбнулся старичку.

Еще один фермер, по виду из тех, кому палец в рот не клади, направился к двери, не взяв квитанции, когда мисс Харботтл его окликнула.

– Захватите-ка ее с собой, не то мы ведь можем вам второй счет прислать за то же самое, – тяжеловесно пошутила она.

Фермер остановился, уже взявшись за ручку двери.

– Вот что, мисс: скажите спасибо, что один-то раз получили, а чтоб второй – да никогда в жизни!

Деннис был свидетелем всего этого. Внимательно следил, как фермеры шлепают чековые книжки на стол перед мисс Харботтл, чтобы она вписала сумму (они никогда сами чеков не заполняли), а затем медленно, кропотливо расписываются. Зачарованным взором он следил, как пачки купюр исчезают в ящике, а я не скупился на провокационные замечания, вроде: «А все-таки приятно, когда тебе платят. Без этого же мы не продержимся, ведь верно?»

Очередь мало-помалу редела, а порой мы и вовсе оставались в комнате одни и начинали беседовать на разные темы – о погоде, о скотине Денниса, о политике. Наконец вошел Зигфрид, и я поехал по вызовам.

Когда я вернулся, Зигфрид ужинал. Мне не терпелось узнать, как сработал его план, но он был непонятно сдержан. Наконец я не выдержал.

– Ну, так как же? – спросил я.

Зигфрид подцепил на вилку кусок жаркого и намазал его горчицей.

– Что – как же?

– Ну-у… Деннис. Как у вас с ним прошло?

– Да прекрасно. Мы подробно разобрались с проблемой мастита у его коров. Утром во вторник я съезжу туда и обработаю пораженные четверти вымени у всех коров раствором акрифлавина. Новый способ лечения и, как я слышал, очень действенный.

– Вы знаете, я не об этом. Он изъявил намерение уплатить по счету?

Несколько секунд Зигфрид невозмутимо жевал и проглатывал.

– Нет. Ни словом, ни намеком. – Он положил нож с вилкой, и на его лице появилось измученное выражение. – Не подействовало, верно?

– Ну, не важно. Как вы сами сказали: почему бы не попробовать. – Я замялся. – Это уже о другом, Зигфрид. Боюсь, вы на меня рассердитесь. Я знаю, вы говорили мне, чтобы я никогда не давал лекарств тем, кто не платит, но он выманил у меня две бутылки жаропонижающего. Просто не понимаю, что на меня нашло.

– Выманил, говорите? – Зигфрид секунду-другую смотрел в пустоту, а потом улыбнулся скорбной улыбкой. – Забудьте об этом! От меня он получил шесть жестянок желудочного порошка.

Злостный неплательщик – 2

Впрочем, один из них приглашения на вечеринку должников не получил бы – некий мистер Хорас Дамблби, олдгрувский мясник. Хотя, как завзятый неплательщик, он, несомненно, отвечал важнейшему условию, но слишком уж мало было в нем обаяния!

Торговля в его лавке на главной улице живописной деревни Олдгрув шла бойко и приносила немалую прибыль, однако наибольший доход он получал, обслуживая окрестные деревушки и фермы. Обычно в лавке управлялись его жена и замужняя дочь, а сам мистер Дамблби совершал очередной объезд. Я часто заставал во дворах ферм его голубой фургон: задние дверцы открыты, и фермерша терпеливо ждет, пока он нарубит мясо. Его дюжая бесформенная фигура наклонялась над колодой, и, когда он выпрямлялся, я успевал увидеть огромное бульдожье лицо и меланхоличные глаза.

Мистер Дамблби и сам был немножко фермер. Он продавал молоко от шести коров, стоявших в небольшом ладном коровнике позади лавки, а кроме того, откармливал несколько бычков и боровов, которые со временем появлялись у него на витрине в виде колбас, фаршей, вырезок и отбивных. Судя по всему, мистер Дамблби успел нажить круглый капиталец и, по слухам, владел кое-какой недвижимостью в Олдгруве и в окрестностях. Тем не менее Зигфрид редко видел, какого цвета его деньги.