О всех созданиях – прекрасных и разумных

Вот тут-то мистер Даусон и сломался. Трубка чуть не выпала у него изо рта, он машинально сунул ее в карман и подскочил к страдальцу.

– Как вы, молодой человек? – просипел он. Мой коллега не ответил, но его лицо застыло в маске агонии.

Фермер сделал новую попытку:

– Чайком вас не попоить?

Тристан словно не услышал, но секунду спустя сомкнул веки и безмолвно кивнул.

Мистер Даусон стремглав выскочил из коровника и через минуты две вернулся с дымящейся кружкой. А потом… я даже головой помотал, чтобы отогнать бредовое видение. Как мне было верить своим глазам? Суровый фермер, нежно поддерживая заскорузлой ладонью поникшую голову молодого ветеринара, заботливо поил его из кружки чаем: глоточек, ну еще глоточек… Тристан, чья рука по-прежнему уходила в недра коровы, продолжал пребывать в полуобмороке, вызванном непереносимой болью, и беспомощно уступал его попечениям.

Вдруг рывком он извлек на свет ножку теленка, еле успел ухватиться за спину коровы и был вознагражден новым долгим глотком чая. Дальше все пошло много легче, и вскоре снаружи оказалась не только вторая нога, но и весь теленок.

Когда малыш закопошился на полу, Тристан рухнул рядом с ним на колени и протянул трепещущую руку к клоку сена, готовясь вытереть новорожденного.

Этого мистер Даусон допустить не мог.

– Джордж! – крикнул он работнику во дворе. – Поди-ка сюда, вытри теленка! – И умоляюще обернулся к Тристану. – Загляните в дом, молодой человек, выпейте рюмочку коньяка, а то вы совсем заморились.

Бред продолжался и на кухне: опять не веря собственным глазам, я следил, как мой коллега мало-помалу возвращает себе здоровье и силы при помощи порядочной рюмки трехзвездного французского «Мартеля».

«Тебя вот никогда коньяком не отпаивают!» – прошипела захлестнувшая меня волной зависть, и я прикинул, не воспользоваться ли мне системой Тристана.

Но и по сей день никак не могу собраться с духом.

Волшебное исцеление телят

Почему-то ярлыки на спинах телят делали их еще более жалкими. Аукционные номера, приклеенные к мохнатым шкуркам, подчеркивали, что эти маленькие существа были беспомощным живым товаром.

Когда я приподнял перепачканный хвост и поставил термометр, из-под него выползла беловато-серая струйка и потекла по ногам к копытцам.

– Боюсь, обычная история, мистер Кларк, – сказал я.

Фермер пожал плечами и глубже засунул большие пальцы за подтяжки. В неизменном синем комбинезоне и фуражке он мало походил на фермера, как, впрочем, и его ферма – на ферму. Телята стояли в приспособленном для этого железнодорожном вагоне, а вокруг валялись ржавеющие сельскохозяйственные инструменты, обломки разбитых автомобилей, искалеченные стулья.

– Просто проклятие какое-то, а? Я бы и не стал телят на аукционах покупать, да только, когда они нужны, на фермах их ведь не всегда найдешь. Два дня назад, когда я их купил, выглядели-то они хорошо!

– Не сомневаюсь. – Я окинул взглядом пятерых телят, таких несчастных, дрожащих, горбящих спину. – Но ведь им трудно пришлось. И теперь видно, до какой степени. Отняли от матери в недельном возрасте, десяток миль везли в тряском фургоне, чуть ли не весь день они стояли на аукционе и, наконец, ехали сюда по холоду. Даром это пройти не могло.

– Так я же дал им напиться молока вволю, как только поставил сюда. Вижу, животы им подвело, ну я и подумал, что это их согреет.

– Да, конечно, мистер Кларк, но на самом деле, когда они устали и замерзли, жирная пища была им не по желудку. На вашем месте в следующий раз я напоил бы их теплой водой, может быть, с чуточкой глюкозы и устроил бы их поудобнее до следующего дня.

Болезнь эту издавна называли «белой немочью». Каждый год она уносила бесчисленные тысячи телят, и едва я слышал эти два слова, у меня по спине пробегала ледяная дрожь – смертность была неумолимо высокой.

Я ввел каждому теленку сыворотку. Большинство авторитетов утверждали, что эти инъекции бесполезны, и я был склонен согласиться с ними. Затем я порылся в багажнике и достал наши вяжущие порошки.

– Давайте их три раза в день, мистер Кларк, – сказал я, стараясь придать своему тону бодрость, но получилось это малоубедительно. Мел с опием и акацией ветеринары в пышных бакенбардах и цилиндрах прописывали еще сто лет назад, но если эти порошки и помогали при легком поносе, то против белой немочи, смертоносного колибактериоза, толку от них не было никакого. Пытаться просто прекратить такой понос значило попусту тратить время. Требовалось лекарство, которое уничтожало бы вредоносные бактерии, его вызывающие, но такого лекарства не существовало.

Однако мы, тогдашние ветеринары, делали то, чем с появлением современных медикаментов стали пренебрегать, – мы следили, чтобы больные животные были устроены поудобнее и получали необходимый уход. Вместе с фермером я закутал каждого теленка в большой мешок, обмотав его бечевкой под животом, поперек груди и под хвостом. Потом еще некоторое время возился в вагоне, затыкая дыры и сооружая заслон из тюков соломы между телятами и дверью.