О всех созданиях – прекрасных и удивительных

Мистер Кендалл уставился на коровий хвост, мы с Тристаном тоже. Да, бесспорно – опухоль исчезла. И еще чудо: на шкуре не осталось ни шрама, ни царапины, ни другого свидетельства, что она там была. Я стоял совсем рядом с коровой и вперял взгляд в то самое место, где минуту назад торчал этот безобразный бугорок – и хотя бы капелька крови на шерсти! Ну, абсолютно ничего.

– А-а… – неопределенно протянул мистер Кендалл. – Вы… э… значит, удалили… Ага, удалили ее, значит.

Улыбка исчезла с его лица, и он сразу угас. В своей излюбленной роли человека, который все знает и ничему не удивляется, он не мог спросить прямо: "Когда ж это вы, черт дери, ее удалили? Как? И где же она?" Ему любой ценой надо было спасать свое достоинство, но случившееся его явно потрясло. Он шарил взглядом по стойлу, по стоку. Но стойло было чисто выметено – ни клочка сена, ни соломинки, и на полу ничего не валялось. Небрежно, словно невзначай, он отодвинул ногой табурет для доения. Но и под ним – ничего.

– Ну, так посмотрим теленка, – сказал Зигфрид и пошел по проходу. Мистер Кендалл закивал.

– Да, да! Теленок! Он вон в том углу. Я только ведерко захвачу.

Это был явный предлог. Он пошел за ведром вокруг коровы и, оказавшись позади нее, быстро выхватил очки, водрузил их на нос и ожег взглядом коровий зад. Все это заняло не более секунды, потому что выдавать своего огорчения он не хотел, но, когда он присоединился к нам, его лицо дышало безнадежным отчаянием, и он уныло снял очки, словно признавая свое поражение.

Тем временем я толкнул Зигфрида локтем и прошипел:

– Где она, черт возьми?

– У меня в рукаве, – шепнул Зигфрид, не шевельнув губами и сохраняя прежнюю невозмутимость.

– Что?.. – начал было я, но Зигфрид уже перелезал через дверцу в закуток, где к стене жался теленок.

Он осматривал малыша, источая доброжелательность, а потом делал ему инъекцию, все время болтая о том о сем, и мистер Кендалл, надо отдать ему должное, сумев выдавить на своем лице улыбочку, вносил должную лепту в разговор. Но его рассеянность, расстроенные глаза и недоверчивые взгляды, которыми он нет-нет да обводил проход, выдавали, чего это ему стоило.

А Зигфрид не торопился. И даже кончив заниматься теленком, еще некоторое время медлил во дворе, обсуждая погоду, травостой, цены на упитанных бычков.

Мистер Кендалл страдал, но не сдавался. Однако к тому времени, когда Зигфрид, наконец, помахал ему рукой на прощание, глаза фермера совсем вылезли на лоб, а лицо превратилось в трагическую маску. Машина еще только начала разворачиваться, а он уже юркнул в коровник, и я успел увидеть в открытую дверь, что он снова нацепил очки и всматривается в темный угол.

– Бедняга! – заметил я. – Все еще пытается ее отыскать. Но, бога ради, где она все-таки?

– Я же вам сказал! – Зигфрид снял одну руку с руля и встряхнул ее. Ему в ладонь скатился розовый шар.

Я изумленно уставился на опухоль.

– Но… я не заметил, как вы… Что произошло?

– А вот что! – Зигфрид снисходительно улыбнулся. – Я ее ощупывал, проверяя, глубоко ли она сидит. И вдруг почувствовал, что она задвигалась у меня под пальцами. Под самой кожей сидела. И чуть я нажал посильнее, как она выпрыгнула наружу – и угодила прямо мне в рукав. А края кожи тут же сомкнулись, так что никакого следа не осталось. Удивительная вещь, надо признаться.

Тристан перегнулся через спинку моего сиденья.

– Дай ее мне, – сказал он. – Захвачу с собой в колледж и сделаю срезы. Установим, что это за штука.

Его брат улыбнулся.

– Наверное, выяснится, что она носит какое-нибудь пышное название. Но для меня она навсегда останется тем, что все-таки выбило мистера Кендалла из колеи!

– Вообще интересный визит, – сказал я. – И меня восхитило, как вы вытащили эту занозу из глаза, Зигфрид. Блестяще, надо признаться.

– Вы очень любезны, Джеймс, – проворковал мой партнер. – Просто один из моих давних приемов. Ну, и, конечно, щипчики заметно облегчают дело.

Я кивнул.

– Да, они просто прелесть. Ничего похожего я никогда не видел. Где вы их нашли?

– В киоске с инструментами на последнем ветеринарном конгрессе. Выложил кучу денег, но они того стоят. Вот посмотрите… – Он сунул руку в нагрудный карман, потом пошарил в боковых и, пока он продолжал ощупывать пиджак, по его лицу медленно разливалось выражение унылой безнадежности.

Наконец он оставил поиски, откашлялся и устремил взгляд на шоссе впереди.

– Я… э… покажу их вам как-нибудь в другой раз, Джеймс, – произнес он сипло.

Я промолчал, но я-то знал. Как и Зигфрид, как и Тристан.

Мы все трое знали, что он забыл их на ферме.

2

Когда я забрался в постель и обнял Хелен, мне вновь пришло в голову, что мало какое наслаждение в мире сравнимо с возможностью согреться возле любимой женщины, когда ты промерз до мозга костей.