О всех созданиях – прекрасных и удивительных

Я обернулся к толпе и через секунду другую сумел различить в ней родителей. Мамка прокладывала себе дорогу в первый ряд, а щупленький папка озарял меня улыбкой через скопление голов, оставаясь в арьергарде. После нескольких моих настойчивых просьб, гам чуть-чуть стих, и я сказал, обращаясь к миссис Диммок:

— По-видимому, он отделался вполне благополучно. Никаких серьезных повреждений. Наверное, его просто отбросило в сторону и немного оглушило. Возможен и небольшой шок.

Вновь меня ошеломил многоголосый гомон:

— Мистер, а он умрет? Много у него переломано? Вы его лечить будете?

Я сделал Бонзо инъекцию легкого снотворного — под моей рукой он окостенел, являя собой картину трогательнейшей собачьей муки, а взлохмаченные головенки озабоченно смыкались над ним, бесчисленные детские лапки поглаживали и похлопывали его.

Миссис Диммок налила горячей воды в тазик, и, моя руки, я успел оценить на глаз численность обитателей дома. Я насчитал одиннадцать маленьких Диммоков, начиная с подростка лет четырнадцати-пятнадцати и кончая чумазым годовичком, смело ползающим по полу, а судя по некоторым особенностям в остальном худой фигуры мамки, в недалеком будущем ожидалось новое пополнение. Одеты они были в живописные чужие обноски — штопаные-перештопаные свитерки, заплатанные штанишки, линялые платьица, однако в доме царила атмосфера неуемной жизнерадостности.

И Бонзо оказался здесь не единственным четвероногим — я неверящими глазами уставился еще на одну собаку порядочных размеров и кошку с двумя полувзрослыми котятами, которые появились откуда-то из гущи толпы — казалось бы, и без того нелегко накормить всю эту ораву, а тут еще лишние голодные рты!

Но Диммоков подобные соображения не смущали: они делали, что хотели, и каким-то образом продолжали свое веселое существование. Папка, как я узнал позднее, на живой памяти не проработал ни единого дня. У него "со спиной было неладно", и, как мне казалось, он вел довольно приятную жизнь, с утра прогуливаясь по городу, а вечера тихо коротая за кружкой пива и домино в уютном уголке "Четырех Подков".

Видел я его довольно часто — его легко было узнать даже в толпе прохожих, потому что в руке у него всегда была трость, придававшая ему весьма солидный вид, и шел он быстрой энергичной походкой, словно его ждали срочные и важные дела.

Проложив себе путь к двери, я последний раз оглянулся на Бонзо, все еще распростертого на одеяле. Он ответил мне скорбным взглядом.

— По-моему, все должно быть хорошо, — возопил я, перекрывая нарастающий гомон, — но на всякий случай я завтра заеду.

Затормозив на следующее утро перед знакомым домом, я увидел, что Бонзо носится по садику в компании полудесятка детей. Они перекидывались мячиком, и пес с энтузиазмом взвивался в воздух, стараясь его перехватить.

Сомневаться не приходилось: вчерашнее происшествие ничуть ему не повредило. Но едва он заметил, что я открываю калитку, как хвост его обвис и, осев на все четыре лапы, он почти ползком убрался в дом.

Дети встретили меня воплями восторга:

— Мистер, вы его вылечили! Он же совсем здоров, верно? Утром он чуть не обожрался, мистер!

Ручонки со всех сторон вцепились в мой пиджак и потащили меня в комнату. Бонзо сидел, выпрямившись, на одеяле, совсем как накануне, но при моем приближении медленно опрокинулся на бок с мученическим выражением в глазах.

Я со смехом нагнулся к нему.

— Тертая ты личность, Бонзо, но я на твою удочку не попадусь! Кто сейчас в мячик играл?

Я чуть-чуть потрогал ушибленное левое плечо, и дюжий пес, трепеща, закрыл глаза, подчиняясь своей горькой участи. Но тут я выпрямился и, сообразив, что колоть его не собираются, он вскочил и в два прыжка вылетел в сад.

Диммоки радостно закричали, а потом, как по команде, обернулись и посмотрели на меня с благоговейным уважением. Они свято верили, что я вырвал Бонзо из когтей смерти. Вперед выступил мистер Диммок.

— Вы не откажете прислать мне счет? — произнес он с присущей ему особой солидностью.

Накануне, едва переступив порог, я сразу занес этот вызов в категорию бесплатных и даже не записал его в журнал, но теперь я кивнул с полной серьезностью.

— Непременно, мистер Диммок.

И, хотя на протяжении нашего долгого знакомства ни единая банкнота не перешла из рук в руки, он неизменно произносил в заключение моего завершающего визита:

— Вы не откажете прислать мне счет?

Таково было начало моих длительных и тесных отношений с Диммоками. Они явно прониклись ко мне большой симпатией и старались видеться со мной как можно чаще. Неделю за неделей, месяц за месяцем они приводили и приносили богатое ассорти собак, кошек, волнистых попугайчиков и кроликов, а когда окончательно убедились, что мои услуги бесплатны, заметно увеличили число наших встреч. Если приходил один из них, с ним приходили все. Я тогда упорно старался расширить нашу работу с мелкими животными, и при виде полной приемной сердце у меня радостно екало — лишь для того чтобы в очередной раз наполниться разочарованием.