О заблуждениях и истине

Не токмо нельзя нам подумать, чтобы человек мог всеми своими ошибками хотя мало поколебать сию Причину, от которой он удаляется; но из естества его теперь мы должны познать, что он один страдает за свои заблуждения; понеже, яко Существо свободное, один он может виновен быть: надлежит знать, что сия Причина, невредимая в своих способностях, как и в своем естестве, простирает лучи свои на человека; они очищают его, а сами неосквернены остаются.

И так станет продолжать наши рассуждения, и объясним затруднения, встречающиеся Примечателям, когда отваживаются одни без предводителя рассматривать установления земные, учрежденные ли от самих людей, или те, которым они приписывают высшее происхождение. Здесь то ослепленные люди, не умея отличить произвольного от неизменяемого, составили из обоих безобразное смешение, которое удобно может затмить самые чистые понятия. Впрочем, исследование сих вещей без сомнения есть важнейшее для человека, в котором весьма нужно ему остерегаться ошибок; понеже отсюда он должен научиться править своими способностями.

Источник ложных примечаний

Исследуем, для чего люди, смотря на разные всех времен и разных Народов уставы, употребления, обычаи, законы, религии, богослужения, вздумали, что нет ничего истинного, все поставлено на произволения и на договорном согласии человеческом; и что поелику все между людьми есть произвольное и условное, то предписание должностей и порядок натуральный и существенный, который должен служить им светом путеводствующим, есть мечта.

Если бы справедливо было то, что все учреждено на договорном согласии, как они утверждают, Праведно было бы их заключение; позже тогда не было бы различия между добром и злом; следственно, все их поступки были бы ни добры, ни злы, и никто бы не имел причины полагать правил их делам. Но если Примечатели ошибаются от того, что не усмотрели в человеке двух способностей, составляющих его; если смешали в нем разумное с чувственным и отнесли к первому все применения и разногласия, которым второе подвержено; если прибавили к сим заблуждениям еще и то, что смешали Причину действительную и разумную с частными способностями человека: то можем ли мы иметь какую доверенность к столь неосновательному и ложному учению?

Таков, однако, был путь наследования их, сиречь, они почти никогда не простирали взора своего далее чувственности: но как сия способность чувственная ограничена, и не имеет силы потребной, чтоб управлять собою, то всегда повторяет взору их знаки токмо разнообразия, зависимости и неизвестности; и так от нее единственно и от нее единственно и от нее, преданной собственному ее Закону, введены все разности, которые примечаем мы на земле.

В самом деле, все части порядка гражданского и политического, соединяющего разные Народы, имеют ли иную цель, как токмо Вещество? И самая нравственная часть всех их учреждений возносится ли выше сего порядка человеческого и видимого? Самые добродетельнейшие установления приведены к правилам чувственным и к Законам внешним; потому что Установители их, шествуя одним, без путеводца, не могли достигнуть далее сего предела.

И так разумная способность человека совсем за ничто вменена в сих делах; а тем менее еще что-либо значила в тех примечаниях, которые столь часто над ними деланы были. Чего ради надлежит остерегаться принимать происшедшие от того умствования, не исследовав прежде, как далеко могут простираться их заключения, и можно ли их прилагать ко всему; а без того невозможно нам допустить их; понеже Истина должна быть всеобщая.

О установлении религий

Начнем наши примечания с Установления почтеннейшего у всех Народов вообще, которое праведно почитают они творением не человеческих рук. Усердие, с которым во всем мире чтится сие священное постановление, доказывает ясно, что все люди имеют в себе изображение его и идею. Во всех Народах видим совершенное единообразие в главном основании Религии; все они признают высшее Существо, все понимают за долг молить его, И все молятся ему; все чувствуют надобность, чтоб молитва их имела свой образ, все и учредили оный; и никогда воля человеческая не могла уничтожить сей истины, или поставить другую на место ее.

О ложных религиях

Однако способы поклонения первому Существу, употребляемые у разных Народов, Представляют нам, подобно прочим установлениям, Разногласия и непрестанные и произвольные отмены как в практике, так и в теории, так что из всех Религий не находится и двух, которые бы одним образом чтили его. При сем спрошу я, могла ли бы сия разность быть, когда бы люди следовали единому предводителю и не потеряли из виду единственного света, могущего их просветить и согласить? Свет же сей есть ли иное что, как не сия Причина действительная и высшая, которая должна держать равновесие между чувственными их и разумными способностями, и без которой не возможно ни единого правого шага сделать?