О заблуждениях и истине

Тогда увидим во всех сих плодах немощи и страха человеческого ложное токмо употребление и безрассудное направление разумных его способностей; но не увидим в них никогда происхождения их. Ибо сии способности разумные когда и действуют над чусвтвенным, то просто токмо приводят его в движение, а не сотворяют оное, хотя они и выше его: кольми паче, когда действует над ними чувственность, Не получат от нее никогда рождения своего, ни жизни, хотя она и колеблет их.

Разумное семя человека Человека

И так мы опять возвращаемся к нашему главному положению, что начатие Религии относить должно к первой минуте бытия человека.

Ежели после таких доводов держащиеся противного мнения еще от него не отстанут и упорно будут утверждать, что человек обрел в нижних и чувственных причинах источник тех понятий и всего просвещения, которых, как мы утверждаем, семя имеет он в себе: то для конечного опровержения их системы довольно спросить у них следующее: ежели, по их мнению, перемены вещественной Натуры дали человекам Религию, то для чего же скоты не имеют своей Религии? ибо они находились при всех сих переменах, также как и люди.

Не остановимся долее при таковом мнении, а потщимся паче познать всю цену сего насажденного в нас семени; потщимся, говорю, восчувствовать, что ежели сие драгоценное семя, получа свое природное удобрение, долженствует дать нам неисчетные плоды, то также ничего не произведет, кроме беспорядка и смешения, ежели получит чуждые ему удабривания. Наконец припишем сим ложным удабриваниям недоумения человека, которые показал он во всех своих шагах, которые делал без предводителя своего.

Первая религия Человека

Но я предвижу любопытство моих Читателей о сем природном удабривании, о непреложных содействиях Причины действительной и разумной, которая мною признана за непременно нужный для человека свет; словом, о сей Религии и о сем единственном богослужении, которые, по объясненным мною положениям, привели бы все богослужения к единому Закону.

Хотя уже сказал я, что человек не от подобного своего должен ожидать доводов и свидетельств верных о сих истинах; по малой мере может получить от него начертание их, которое я и намерен ему предложить.

Однако я не скрою от него, какое себе насилие делаю, предпринимая сие. Не могу взглянуть на науку без стыда, видя все что человек утратил, и я желал бы, чтоб никто не узнал от меня того, что я знаю; ибо не нахожу в себе ничего достойного; для сей-то причины не могу изъяснить сих вещей иначе, как символами.

Религия человека, в первобытном его состоянии, подчинена была наружному богослужению, как и ныне, хотя образ оного был особливый. Главный Закон сего человека был обращать непрестанно взор свой от востока до запада, и от севера до полудня, то есть определять широты и долготы во всех частях вселенной.

Чрез сие получал он совершенное сведение всего, что в ней происходило; очищал от злодеев всю свою область, безопасною делал дорогу путешественникам благонамеренным, и учреждал порядок и тишину во всех государствах, покоренных владычеству его; чрез сие являл он в полности могущество и силу первой Причины, возложившей на него сей высокий сан; и сие служение было самое достойное, почтительное и угодившее для нее; ибо, будучи по естеству своему едина, не имела она никогда иной цели, как распространить повсюду свою единицу, то есть устроить блаженство всех Существ.

Однако, если бы человек в отправлении вверенных ему обширных долностей не имел вспомоществования, не мог бы один объять всех ее частей: чего ради имел он при себе служителей верных, которые исполняли его веления с точностию и скоро. Он помыслит, служители читают его изволения, и начертают их письменами, столь ясными и столь изразительными, которые безопасны были от всякого двоемыслия.

Понеже первая Религия его неизменяема, то хотя и пал он, однако обязан еще к тем же должностям; но как переменил он климат, то надлежало перемениться и Закону, по которому должен отправлять дела Религии.

Вторая религия Человека

Перемена сия состоит в том, что ему сделались необходимыми в богослужении чувственные средства, в котором никогда не должно бы им иметь места. Однако ж как сии средствам сами предстают ему естественным образом, то не велик ему труд сыскать их, но гораздо больший дать им силу и употреблять с успехом.

Во-первых, при всяком шаге находит он свой Олтарь; и сей Олтарь всегда украшен Лампадами неугасающими, Которые столь же долго будут существовать, как и самый Олтарь.

Во-вторых, всегда имеет он при себе курение, так что каждую минуту может совершать дела своей Религии.

Но при всех сих преимуществах ужасно подумать, сколько отдален человек от своей меты, сколько еще надлежит ему делать покушений для приобретения возможности исполнять совершенно первые свои должности; да и когда достигнет он сего, останется всегда в невозвратном порабощении, которое будет являть над ним даже до конца жестокость его осуждения.