О заблуждениях и истине

Сей Закон, хотя и выдуманный, не есть ли указатель справедливости моего положения; и ежели предположить, что все люди вступили во владение своих преимуществ, то, поелику никогда не было бы между ими совершенного равенства, но надобно ли думать, что и тогда бы они имели Царей?

Однако великая была бы нелепость принять сие сравнение по смыслу слов, В Воинских Телах, поелику они суть творения человеческие, нельзя быть иным разностям, как токмо условным: как то и есть, что в них вышний и нижний по природе своей суть одинакого рода; и не смотря на сии столь казистые различия, в самой сущности все они подобны, потому что всегда они суть люди, находящиеся в лишении.

Но в естественном Порядке, если б каждый человек достигал до последней степени своего могущества. То каждый человек был бы Царь. Но как Цари земные не признают других Царей своими Владыками, и следственно не подчинены друг другу: так и в сем случае, если бы все человеки вступили в полное владение своих прав, то ни Владык, ни Подданных людей же, Не было бы между людьми; все они были бы Государи в их Владении. Но сие, повторяю, не в теперешнем состоянии вещей быть может, чтоб все человеки достигли до сей степени величества и совершенства, которая учинила бы их независящими друг от друга; и так ежели с начала сего отриновенного состояния были всегда между ими Начальники, то надобно надеяться, что и всегда оные будут; и сему надобно быть непременно, доколе время наказания совершенно исполнится.

И так надежно утверждаю я на восстановлении человека в первое его Начало происхождение власти его над подобными ему, происхождение могущества его и всех прав Державствования политического.

Безбоязненно даже уверяю, что сие есть единственное средство изъяснить все права, и согласить множество различных мнений политиков, относительно к сей материи; понеже, чтобы признать одно Существо высшим над Существами того же рода, надлежит искать сие преимущество не в том, в чем оно с ними сходствует, но в том, чем от них отличается.

А как человеки по теперешней их природе осуждены к лишению, то с сей стороны все они сходны между собою совершенно, а разнствуют малыми оттенками; и так не иначе могут они надеяться учредить между собою существенные разности, как усильно стараясь выйти из сего лишения.

О светильниках правлений

Я думаю, что не можно представить собратии моей удовлетворительнейшего начертания Общества, как то, которое мы выше сего утвердили на нуждах телесных человека и на его любознании; а поставить еще над ним Начальника, какого я начертал, есть дополнить и утвердить природную и скрытую во всех нам идею о человеке общественном и о начале Правлений.

В самом деле, в таком обществе видели бы мы повсюду порядок и деятельность, которые составили бы непрерывные утехи и радости для всех Членов политического Тела; видели бы, что и для самых телесных скорбей находили бы они себе облегчение; ибо, как я показал, свет, управлявший зачатием общества, разливался бы и обымал все его части. Тогда среди тленных вещей представился бы величественнейший образ и справедливнейшая идея совершенства; тогда бы восстановился сей блаженный век, коего бытие, говорят, существует только в воображении Пиитов, для того что мы от него удалились, и не зная сладости его, имели слабость поверить, что поелику сей век миновался, то следственно и совсем исчез.

Притом должно сказать, что ежели таков есть Закон, долженствующий связывать и управлять людей; ежели сей есть единственный Светильник, который может, не наруша правды, совокупить их в единое тело: то несомненно, что отступая от него, не могут ничего ожидать, как токмо невежества и всех бедствий, которые неизбежны скитающимся в темноте.

О преданности к Государям

И так ежели следующее рассмотрение о Правлениях, принятых людьми, покажет в них безобразия; то можно заключить, что сии безобразия произошли и есть от того, что удален стал от них сей самый свет, и что основатели политических Тел не знали Начал их, или что преемники попустили испортиться оным.

Но прежде, нежели вступлю в сие важное исследование, должен я успокоить страшливые Правления, которые могут встревожиться моими мнениями, и опасаться, чтоб я, открыв их недостаточество, не уничтожил должного им почтения; и хотя на некоторых местах сей Книги показал я уже мое высокопочитание к особе Государей, равно как и к сану их; однако не неприлично здесь еще повторить сие уверение, дабы убедить всех моих читателей, что мир и устройство есть всегдашняя цель моих желаний; что я всем Подданным полагаю за непреложный долг повиноваться Начальникам, и что обвиняю без изъятия всякое непокорство и противление, поелику они прямо противны тем правилам, которые намерен я утвердить.