О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе

В предыдущих главах мы рассмотрели три варианта будущего России. Если первые два – «продолжение реформ» и «куда кривая выведет», не требуют сохранения целостности нашей страны, то при реализации «мобилизационного» сценария без единства России нам не обойтись. Разберёмся же с этим вопросом.

Россия – федерация, по названию своего государственного устройства. Но откроем Энциклопедический словарь:

«ФЕДЕРАЦИЯ (от позднелатинского foederatio – союз, объединение) – форма государственного устройства, при которой входящие в состав государства федеральные единицы – члены Федерации имеют собственные конституции, законодательные, исполнительные, судебные органы. Наряду с этим образуются единые союзные – федеральные – органы государственной власти, устанавливается единое гражданство, денежная единица и т. д.»

Что мы видим из этого всемирно известного определения? А видим мы, что федерация – это когда субъекты объединяются между собой, образуя наряду с имеющимися у них властными органами ещё и федеральные, для выполнения некоторых функций в общих интересах. Союз ССР был федерацией. Ещё один пример федерального объединения – единая Европа, самостоятельные страны которой создали общий парламент и ввели общую денежную единицу (евро).

А что мы видим на наших родных просторах? Видим мы, что просторы разделены на «субъекты», каждый из которых объединяется не друг с другом, а с неким Центром, который вообще не является субъектом «Федерации», но при этом стоит выше любого из них или даже их всех, вместе взятых. И центральные органы власти не создаются наряду с имеющимися в «субъектах», а наоборот, подавляют их.

Название федерации вообще досталось нам по недоразумению. Российской Советской Федеративной Социалистической республикой предполагали назвать всю бывшую Российскую империю, но в 1922 году придумали более красивое название – СССР, а название РСФСР осталось России. А вот превратить её в федерацию на деле – забыли.

Вот США – федерация. Вы можете представить себе, чтобы президент Буш дал распоряжение губернатору, предположим, Техаса, чтобы тот пересмотрел техасское законодательство в нужном Бушу ключе?.. Или чтобы президент указывал народу какого-либо штата, сколько раз этот народ имеет право выбирать на пост губернатора одного и того же человека? Или чтобы губернаторы Иллинойса, Калифорнии и Мичигана, избранные на свои посты народами этих штатов, обратились бы к президенту Америки с просьбой впредь назначать губернаторов, как это сделали в России новгородский глава Прусак с двумя другими такими же прусаками?.. Да они слетели бы со своих кресел в тот же день за нарушение Конституции и воли народов.

Как ни крути, но Россия – не федерация.

Многоклеточная страна

Совершенно неверно мнение, что целостность России обеспечивается жёстким подчинением всех, достаточно самобытных частей страны единому Центру. Напротив, история уходящего века ясно показывает, что чем сильнее Центр привязывает к себе регионы, тем больше их желание «оторваться». Так и в любви. Чем больше женщина пристаёт со своей любовью к охладевшему к ней мужчине, тем быстрее и дальше он от неё сбежит.

Наша государственность построена на основании «жёсткой централизации». Но Россия – страна с большим географическим, климатическим и этническим разбросом, и тут нужна «мягкая» централизация. Для объяснения разницы приведём пример из биологии. Организмы – существа многоклеточные, а не одноклеточные. Одноклеточного слона невозможно себе представить. Так вот, жёстко централизованная Россия – «одноклеточная», и как организм она нежизнеспособна. Необходимая для выживания информация «застревает» в массе этой «клетки».

Рассмотрим, в чем суть и различия обоих вариантов государственного строительства.

«Жёсткая централизация».

Федеральный Центр устанавливает для регионов законы и нормативы; определяет нормы сбора налогов; распределяет бюджет и так далее. Со временем экономическая, социальная и политическая жизнь страны усложняется, и участие центральной власти в ней увеличивается, поскольку жёстко централизованное государство не может поступиться своими правами. Из-за протяженности территории и многообразия природных и культурных проявлений наступает этап, когда затрудняется, а затем становится вообще невозможным контроль за выполнением центральных решений.