О «Записке» К. С. Аксакова, поданной императору Александру II

Кто сколько-нибудь помнит царствование императора Николая, тот не может не надивиться тем исполинским шагам, которые совершила наша личная и общественная свобода в последовавшее и теперь уже минувшее царствование. Если бы кому, хоть за год до вступления на престол Александра II, представили в перспективе и земские учреждения, и суды, и развитие периодической печати, и даже тот простор слова, которым мы теперь пользуемся, – он бы признал это несбыточною мечтою. Но внутреннее целение, но врачевание болезней духа, причиненных петровской реформой и разрывом прежнего союза земли с государством, – все это не могло, конечно, совершиться так же скоро, как доступные внешней власти внешние нововведения. «Прямое целение на современно зло, возникшее в России – это понять Россию и возвратиться к русским основам, согласным с ее духом, к образу действий, согласному с понятиями, с существом России», – говорит в своей «Записке» К. С. Аксаков. Это-то и оказалось наитруднейшей задачей, потому что зло пустило слишком глубокие корни в духовную почву русского общества. Реформы Александра II были истинно благодетельны, ослабили в сильной степени прежнюю административную опеку, создали основания для свободной деятельности жизни внутренней, земской, – но, к сожалению, самое понимание России и ее государственного идеала было еще слишком слабо в правящих и руководящих общественных сферах. Если историческое семя и пустило стебли, и самые стебли кое-как пробились сквозь мусор и хлам полуразрушенных прежних сооружений, сквозь плотные наслоения лживых понятий, – то все же этого неубранного мусора и хлама, этих неразбитых наслоений было так много, что стебли не перемогли их, не пересилили своею растительностью, – как пересиливает весною старую ветошь лугов новая, молодая трава. В новизнах царствования действительно слышалась старина, по выражению старообрядцев, – это выражение верно, – но еще только слышалась и вскоре затем заглушена новизною, или точнее: петровскою недавнею стариною в ее же последовательном развитии, в ее новом фазисе. Виною тому «новопреобразованные Петром русские, – которые, как говорит „Записка“, увлеченные частию насилием, частию соблазном на иностранный путь», сжились с своим положением, полюбили его и другого пути для себя не признали, да и не признают…

Существует мнение, что благодетельные реформы прошлого царствования, освобождая общественную жизнь, ослабляя административный гнет, в то же время ослабили значение, необходимый авторитет власти. Это мнение не лишено основательности, и вот почему: