О завтрашнем дне не беспокойтесь

— На ужине будет Мелисса со своей московской подругой Наденькой, про которую я тебе уже рассказывал: 90-60-90. Честное слово — привел Аркадий Моисеевич последний аргумент в обоснование того, чтобы коллега Мерцалов принял его приглашение. До дома Аркадия Моисеевича было недалеко: каких-то 15 минут неспешного пешего хода. Чтобы не терять время в очередях, Сергей Сергеевич взял с собой из старых запасов бутылку ликера и коробку шоколадных конфет. Дверь в квартиру № 47 на третьем этаже ему открыла Мелисса и, сияя от радости, подставила ему для поцелуя свои пухлые щечки. На ней было длинное белое платье, обтягивающее упругий зад и большие груди. Он уже был в курсе того, что племянницу Аркадия Моисеевича из престижного столичного вуза отчислили за неуспеваемость, и уже уныло представлял ее в качестве своей будущей лаборантки: сплетницы, красавицы, бездельницы. В сопровождении Мелиссы он зашел на кухню, поздоровался с хозяйкой Софьей Соломоновной — женщиной уже не молодой, но тщательно ухоженной и не потерявшей фигуры, и познакомился с Наденькой Навротиловой. Супруга Фишмана хлопотала возле духовки, а Наденька готовила салат оливье. На кухне аппетитно пахло выпечкой и свежими парниковыми огурцами. Хозяина квартиры вместе с московским гостем Сергей Сергеевич застал на балконе, где они курили и обсуждали сенсационную новость, переданную по «Голосу Америки» и подтвержденную «Русской службой BBC». Речь шла о том, что несколько дней тому назад в Боливии неподалеку от поселка Ля-Мамора потерпел крушение неопознанный летающий объект. При его ударе о скалистый склон горы Эль-Тайре возникла чрезвычайно яркая вспышка, осветившая местность в радиусе 150 км, и произошел сильный взрыв, волной от которого были выбиты стекла домов в радиусе 70 км. На скалистом склоне горы Эль-Тайре образовалась огромная воронка длиной 1500 м, шириной 500 м и глубиной 400 м. И что самое удивительное, так это то, что не удалось обнаружить, куда девались примерно 300 млн. кубов гранита, вылетевшие при образовании этой воронки. Вся порода таинственным образом исчезла. Советские СМИ по поводу этого инцидента даже не заикнулись. Столичный гость оказался плечистым, вихрастым молодым человеком с добродушным лицом в возрасте, примерно, 25 лет. Сергею Сергеевичу он сразу понравился. Особенно расположило его к нему то, что он — близкий друг Ларисы Николаевны Селезневой, с которой он не далее, как вчера, встретился на дороге, возвращаясь с дачи. Спутника Ларисы он тогда не разглядел, и был приятно удивлен, узнав, что это был Павлов. Взглянув на его визитку, Сергей Сергеевич спросил своего нового знакомого, не родственник ли он Сергея Васильевича Павлова — молодого ученого-физика из Дубны, на реферат докторской диссертации которого он в прошлом году написал положительный отзыв. «Как тесен этот мир!» — удивился Сергей Сергеевич, узнав, что Сергей и Дмитрий — родные братья. «Наш человек! Я тебе говорю», — шепнул ему Аркадий Моисеевич, и Сергей Сергеевич коллеге Фишману поверил. Во время ужина Сергей Сергеевич сидел рядом с Наденькой, а Павлов — с Мелиссой. Судя по тому, как Мелисса себя вела, он сразу догадался, что у нее с Павловым роман, который, возможно, начался еще в Москве. Наденька, узнав о том, что Сергей Сергеевич — настоящий профессор физики и математики, сильно робела и на вопросы отвечала немногословно. Время в приятном обществе шло незаметно. Где-то в половине девятого вечера московский гость стал проявлять беспокойство и попросил Аркадия Моисеевича немного поговорить о деле. Коллега Фишман предложил пройти в его кабинет. Они расположились в кожаных креслах подле журнального столика.

Московский гость, страшно волнуясь, сообщил им о том, что ему позарез нужно выяснить некоторые подробности и обстоятельства своей прежней жизни, которую он, по его словам, начал вспоминать с раннего детства. Он, якобы, являлся белым офицером, подполковником, служившим в армии Колчака, и ему будто бы был вверен обоз с частью золотого запаса Российской империи. Во время поспешного отступления белой армии из Читы он, будто бы, приказал сбросить ящики с мерными золотыми слитками в какую-то выработанную шахту, а вход в нее замуровать. Это место им было помечено на карте, которую он спрятал в стельке сапога, но вскоре был убит в бою с красными партизанами, и карта пропала вместе с ним. Сергей Сергеевич и Аркадий Моисеевич призадумались. После того, что они сами пережили во время своих путешествий в прошлые жизни, не верить Павлову они не могли. Их смущал предмет интереса потенциального гипнотика — Aurum (золото). С этим металлом, как известно, шутки плохи: Желтый Дьявол завораживает и ведет к краю пропасти, в которую свалился уже не один человек. С другой стороны, они не были уверены, что в результате прослушивания сохраненной Аркадием Моисеевичем магнитофонной ленты Павлова не занесет куда-нибудь во времена Ивана Грозного или вообще в другую звездную систему или галактику.