О завтрашнем дне не беспокойтесь

Причем, Кодис, был не моряком, а морячкой — 22-летней студенткой из Латвии, которая, кроме всего прочего, выполняла во время круиза обязанности переводчика. Нежданные гости из прошлого, услышав его объяснения, заулыбались и стали друг другу подмигивать, ибо им сразу стало понятно, кто из них сумасшедший, а кто нет, и едва не выбросили его за борт. Через четыре дня «Ассоль» вернулась к острову, но уже без пассажиров и половины команды. Шкипер Федоров был тяжело ранен, и яхтой управлял матрос Олег Синицын. Третьей на борту была официантка Елена Тарасова. Оказалось, что на яхте между пассажирами и командой возник конфликт, который закончилась перестрелкой. По словам шкипера, зачинщиком ссоры был Роберт Браун, который приревновал Сьюзен к матросу Макарову, застрелил их обоих и застрелился сам. Шкипера ранила миссис Пост, решившая захватить судно, но у нее заклинило револьвер. После этого мистер Хаттон и миссис Пост захотели высадиться на берег. К ним присоединилась морячка Кодис. Американцы собрали свои вещи и отошли на шлюпке к большому острову, на котором, когда яхта проходила мимо, были замечены крепостные стены и башни. Изучив медицинские и анатомические справочники, записанные на карманном персональном компьютере Вены Саймон, он сделал шкиперу операцию: извлек из живота пулю и зашил кишки. В качестве наркоза пришлось применять спиртное (виски). Сан Саныч (Федоров) операцию перенес мужественно, и быстро пошел на поправку. С ним, хоть и не сразу, удалось найти общий язык и убедить в бесплодности и опасности попыток прорваться в свое время посредством кругового движения яхты против часовой стрелки и стократного повторения «Отче наш». За выздоравливающим шкипером ухаживали по очереди Елена Тарасова и его 14-летние дочери: Сара и Лира. С помощью Олега Синицына — выпускника иркутского ПТУ, он за две недели достроил шхуну и укомплектовал ее такелажем. Для этого он и его новый помощник использовали запасные акриловые паруса и капроновые канаты, хранившиеся в трюме «Ассоль». По совету Сан Саныча они переправили с яхты на шхуну резервный мотоблок, и установили мотор с длинным дейдвудом мощностью 25 л.с. Резервный мотор был обычный, то есть дизельный, тогда как основной работал на водородных топливных элементах производства международной корпорации Prohoroff & Siemens. Общий запас солярки составлял 300 литров, расфасованных в алюминиевые емкости. Встретив на сказочно-прекрасном острове посреди таинственного теплого моря доброжелательного и гостеприимного хозяина, познакомившись с членами его семьи и идеальным домашним хозяйством, гости из прошлого ни в какие морские путешествия уже не стремились, опасаясь, как бы с ними не случилось чего-то похуже. Его рассказы о пережитом им и его покойной супругой Веной Саймон ядерном катаклизме произвели на пришельцев более чем гнетущее впечатление. Их часто пугали разными голливудскими страшилками о конце света, но такого сценария они никак не ожидали.

IV

— Василис! — громко крикнул человек в гидрокостюме и хлопнул в ладоши. Тот, к кому этот призыв предназначался, был душевнобольной, который изображал из себя дельфина, причем настолько правдоподобно, что его приходилось содержать в специально оборудованной палате и периодически поливать теплой водой из шланга. Если этого не делалось, его кожа пересыхала и превращалась в струпья. Спать душевнобольной соглашался только в ванной, наполненной водой, и не принимал никакой пищи, кроме рыбных консервов. Свою бессвязную речь он сопровождал свистом и щелчками и утверждал, что он — пограничник Пик-вик из племени глобицефалов.

— Василис! — повторил человек в гидрокостюме и снова хлопнул в ладоши. Душевнобольной удивленно покрутил головой, и на его лице появилось осмысленное выражение.

— Вылезай из ванны! — потребовал человек в гидрокостюме. Душевнобольной послушно выполнил приказ и даже позволил участвующим в эксперименте врачам обтереть себя полотенцем и переодеться в длиннополый халат.

— Дмитрий Васильевич, вы меня узнаете? — обратился к нему человек в гидрокостюме.

— Да, я вас узнал. Вас зовут Жорес. Вы спасли мне жизнь, оказали первую медицинскую помощь и кормили меня сардинами— ответил душевнобольной и улыбнулся.

— На каком языке мы разговариваем? — задал вопрос человек в гидрокостюме.

— На русском. Но я знаю еще много разных языков, даже енохический— не без гордости ответил душевнобольной.

— Я спрашиваю вас еще раз. Узнаете ли вы меня? — настаивал человек в гидрокостюме. Человек-дельфин закрыл глаза и потер виски, словно пытаясь что-то вспомнить. И вдруг его лицо озарилось счастливой догадкой.

— Сколько лет, сколько зим! Вы — Цибиков Юрий Николаевич, с которым я познакомился в поезде «Москва-Новосибирск» в мае 1978 года! — обрадовался душевнобольной, наконец, придя в сознание.