О женщинах

Чем больше разница в возрасте между партнерами, тем более очевидны предрассудки против женщин. Когда пожилые мужчины вроде судьи Дугласа, Пикассо, Строма Турмонда, Онассиса, Чаплина и Пабло Казальса берут в жены девушек на тридцать, сорок, пятьдесят лет младше, это что-то необычное, даже экстравагантное, но всё равно вполне закономерное. В поисках объяснения такой партии люди начинают с завистью приписывать мужчине какую-то особую потенцию или харизму. Пускай он не может быть красавцем, он знаменит; предполагается, что слава увеличивает его привлекательность в глазах женщин. Люди верят, что молодая женщина из почтения к лаврам своего пожилого мужа счастлива просто стать его помощницей. Для мужчины поздний брак — это всегда положительное внимание общественности. Создается впечатление, что с ним, несмотря на преклонный возраст, всё еще нужно считаться; что его жизненной энергии еще хватит и на творчество, бизнес или политическую карьеру. Однако на пожилую женщину, вышедшую замуж за молодого мужчину, будут реагировать совсем иначе. Она нарушит жесткое табу, и за такую смелость ей не будет награды. Ее энергией не будут восхищаться — отнюдь нет, ее заклеймят хищницей, своевольницей, эгоисткой, эксгибиционисткой. И в то же время ее будут жалеть, поскольку такой брак может говорить только о старческом слабоумии. Если она занимается обычной работой, бизнесом или общественной деятельностью, ее быстро захлестнет поток неодобрения. Доверие к ней как к профессионалу будет подорвано — люди заподозрят, что ее молодой муж оказывает на нее неподобающее влияние. Ее «респектабельность» определенно окажется скомпрометирована. Все известные мне пожилые женщины-знаменитости, отважившиеся на такой союз, пускай и под конец жизни, — Джордж Элиот, Колетт, Эдит Пиаф, — принадлежали к категории творцов и артистов, которым общество выдает особую лицензию на скандальное поведение. Ведь это скандал, когда женщина игнорирует факт, что она стара и потому слишком некрасива для молодого мужчины. Внешность и физическая форма определяют желанность женщины, не ее таланты или потребности. Женщине не положено иметь «потенцию». Брак между пожилой женщиной и молодым мужчиной идет вразрез с незыблемым правилом отношений между полами: как бы кто ни выглядел, мужчина должен оставаться главным. Его требования — на первом месте. Женщине положено быть сподвижницей или компаньоном мужчины, но не его ровней — и уж точно не главенствовать над ним. Женщина всегда обязана находиться в положении «меньшинства».

Установка, что жена должна быть младше мужа, укрепляет женский статус «меньшинства», поскольку старшинство по возрасту в любых отношениях подразумевает превосходство во власти и авторитете. Никакие официальные законы, конечно же, не регулируют возрастное старшинство. Но люди следуют этой установке, ведь иначе им будет казаться, будто они делают что-то дурное или неприличное. Все интуитивно ощущают, что брак между мужчиной и женщиной младше него — это нечто правильное с эстетической точки зрения, а следовательно, брак, где женщина старше, — уже сомнительный и не такой приятный мысленный образ. Все хотят получать удовольствие от созерцания женщины, когда она соответствует эстетическим критериям, не применимым к мужчине, и в результате женщина вынуждена работать над моложавым обликом, тогда как мужчина свободен стареть натуральным образом. Признаки возраста на женском лице вызывают глубокое эстетическое отторжение, и люди автоматически испытывают неприязнь, когда думают о браке между женщиной в возрасте и мужчиной сильно младше нее. Ситуация, когда женщина всю жизнь остается в позиции младшей, в основном обусловлена такими конформистскими, бездумными предпочтениями. Но вкусы не существуют сами по себе, и суждения эти едва ли «естественны». Правила вкуса работают на структуры власти. Враждебность к старению женщин — это оружие целой системы угнетения (часто под видом «галантности»), призванной держать женщин на своем месте.