О жизни вечной на том свете в райских обителях. Чудесные описания святыми угодниками божьими Царства Небесного.

Приведенное описание рая у Ефрема Сирина, несмотря на яркий восточный колорит, в существенных чертах безусловно гармонирует с тем общим мнением о местопребывании и о жизни отшедших праведных душ, которое существует с первых веков христианства, на западе и на востоке и которое у отцов Церкви, у христианских ораторов и поэтов, выражалось, как и у Ефрема Сирина, в целом ряде живописных образов и картин, восторгающих чувство и вводящих мысль христианина в горние обители загробной жизни. На западе, кроме Лактанция, Амвросия Медиоланского и других, почти такое же, как у Ефрема Сирина, и притом такое же высокопоэтическое описание рая встречается в гимнах его знаменитого современника Клемента Аврелия Пруденция. Вот, например, какими чертами в одном из своих гимнов он описывает блаженное местопребывание праведных: «Там (в раю), — говорит он, — земля, усеянная розами и разноцветной травой, разливает благоухание и, орошаемая журчащими ручейками, производит пахучие фиалки..., — там струится бальзам, истекающий из нежных веток, там распространяют благоухание драгоценный киннамон (коричное дерево) и другие редкие растения... Там блаженные души, ступая непорочными стопами по лилиям, оглашают зеленеющие поля согласным пением сладостных гимнов».

Сравним эти поэтические изображения с одним из видений в мученических актах свв. Фелицитаты52 и Перпетуи53, древность которых засвидетельствована Тертуллианом. «Четыре Ангела, — рассказывает св. мученик (Сатур), — вывели нас из темницы, и вместе с ними направились мы к востоку. Мы поднимались вверх, но не прямо перпендикулярно, как бы по склону прекрасного и незаметно возвышавшегося холма. Лишь только мы удалились немного от земли, как нас окружило блистание света. Я сказал тогда Перпетуе, бывшей подле меня: «Сестра моя, обетование Господне исполняется: вот то, что Господь обещал нам!» Пройдя еще немного, мы вступили в сад, в котором было множество разного рода цветов; тут были кусты роз, высокие, как кипарис, белые и красные цветы которых, движимые дуновением нежного зефира, сыпались и представляли из себя как бы падавший густым слоем пахучий, разноцветный снег... Четыре Ангела, еще более блестящие, чем те, которые были с нами, вышли навстречу и приветствовали нас... Мы пошли по этим обширным и прекрасным садам и встретили здесь Секунда, Сатурнина и Артакса, которые пострадали за веру — были сожжены живыми, и Квинта, который умер в темнице также за веру. И когда мы спросили, где находятся другие мученики, пострадавшие за веру, Ангелы сказали нам: войдите и приветствуйте Домовладыку этого прекрасного сада... Пред нами был великолепный чертог, стены которого, казалось, были сделаны из чистых алмазов, — мы вошли в него, и в одной из комнат, которая была несравненно прекраснее и богаче всех других, чрез которые мы проходили, Ангелы каждому из нас подали белые одежды, — раздавались голоса, сливавшиеся в единогласное пение и беспрестанно повторявшие: «Святый, святый, святый!»... Сатур рассказывает далее, что они были представлены пред Престолом Господа Иисуса, «около которого по правую и по левую сторону на золотых седалищах, восседали двадцать четыре старца». Господь принял их в свои объятия и дозволил остаться «в этих прекрасных местах», пользуясь всем, что находилось в них. «Мы остались, — говорит мученик, — и нашей пищей служило благоухание райских цветов и растений»...

(из книги проф. А. И. Пономарева «Собеседования св. Григория Великого о загробной жизни в их церковно-мемуарном значении»,

СПб., 1886)

Восхищение до третьего Неба апостола Павла

В двенадцатой главе второго послания к Коринфянам апостол Павел говорит о том необычайно чудесном обстоятельстве, какое имело место в его жизни четырнадцать лет тому назад. Он имел необычайное видение — восхищен был в рай и там видел то, что и пересказать нет возможности. И вообще он имел очень много откровений, так что Бог послал ему какую-то болезнь, для того чтобы апостол не слишком превозносился в своих собственных глазах.

«Не полезно хвалиться мне, ибо я приду к видениям и откровениям Господним». Апостол Павел сознает, что самовосхваление ему не принесет пользы. Почему? Да потому, что он должен при этом, принимая во внимание желание Коринфян, говорить о чрезвычайных, бывших ему откровениях и видениях. Между тем среди читателей его послания всегда могут найтись такие люди, которые посмотрят подозрительно на этот рассказ апостола и сочтут его человеком, склонным к простой экзальтации54, способным принимать собственные фантазии за Божественные Откровения. Да, апостолу хвалиться невыгодно! Но тем не менее он должен это сделать, так как в противном случае те же читатели могут сказать, что он гораздо ниже других проповедников, которые хвалились тем, что видели и слышали Самого Христа.