О жизни, зеркалах, лисицах, о том о сем

Второй вид снов – подавленные потребности. Если человек голодает, ему вполне может присниться куриная ножка с жареной картошкой. Питание организма – важная потребность. Если, к примеру, священнослужитель решил отказаться от сексуальных отношений с женщинами, он должен понимать, что сексуальные отношения – потребность, а не прихоть организма. И явится во сне не куриная ножка, а женская. Или одна, или, если повезёт, – сразу две.

Третий вид снов – вещие сны. Из астрала человека пытаются предупредить. Посылаются сигналы о грядущей неприятности или катастрофе… Предупреждён – значит, вооружён, хоть соломинку, а успей подстелить…

Помните вещий сон Татьяны, после которого она схватила книгу и жадно читала:

…Ни Скотт, ни Байрон, ни Сенека,

Ни даже Дамских Мод Журнал

Так никого не занимал:

То был, друзья, Мартын Задека,

Глава халдейских мудрецов,

Гадатель, толкователь снов154.

О снах из прошлых жизней и будущих жизней предусмотрительно не пишу, дабы Вы, восприимчивый мой, умом раньше времени не поехали. Вот такие загогулины в наших извилинах. А Вы, Серкидон, думали – лёг и захрапел. Нет, не так всё просто.

Заметили, как я всё чётко расписал. Вы восхищены, не правда ли? Вот, а свой сон я на постоянной основе наладить не могу. Теория и практика – суть разные вещи.

Может быть, Серкидон, соберусь я написать Вам как-нибудь и о дыхании. Тема наисложнейшая. Сейчас лишь скажу, что жизнь человека измеряется не вдохами-выдохами, а моментами, когда у него захватывает дух, и человек, на манер Фауста, норовит выдохнуть: «Продлись, мгновенье…»

Желаю Вам сладких вещих снов, и до следующего письма.

-22-

Приветствую Вас, Серкидон!

Вы мне давно не писали. Вероятно, обиделись. Сидите и дуетесь на меня…

Подозревал, что в наших отношениях не всё будет гладко. Когда дело имеешь с отдельно взятым, единственным в своём роде человеком, сложностей не избежать. Человек, из толпы выделенный, ершист, своенравен, наполнен индивидуальными особенностями и неразрешимыми противоречиями. Не свободен он также от личных прибамбасов и врождённых кандибоберов. Ему скажешь: «Читай!» Он спросит: «А зачем?» Ему крикнешь: «Вперёд!» Он ответит: «Сам вперёд!»

То ли дело – толпа. В толпе нет человека, есть некий усреднённый образец, пешка, винтик. В обычном своём состоянии толпа незлобива и необидчива. Ей крикнешь: «Толпа!» Она засмеётся. Её обругаешь: «Дура!» Она зааплодирует. Толпа податлива и пластилиноподобна. Если поискать, всегда найдутся те, кто полностью соответствует любым утверждениям и выкладкам. Правда, найдутся и те, кто соответствовать не желает. Но ими можно пренебречь, зачислить в исключения. А можно – отстрелить. Вот почему политики предпочитают иметь дело с толпой. Толпу можно легко запутать, заманить её на сомнительную дорожку, уверяя, что она и есть дорога к Храму. А присмотрись, это «просторная дорога торная// Страстей раба»155.

Не год и не два люди толпами плутали в бороде Карла Маркса, как в джунглях, крича: «Хлеба!», не пять и не десять лет ползали, как по пустыне, по раскалённой думами лысине Ленина, взывая: «Воды!»

А почему так? Потому что прав Клод Гельвеций:156 «Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной».

Вот Вы и оказались, Серкидон, на распутье у судьбоносного камня. Слева написано «красивые заблуждения», справа – «суровая правда», за спиной у Вас стоит строгий наставник, на плече его мяукает вещий кот рыжей масти. Решайте, что Вам дороже – «возвышающий обман» или «низкие истины»? Решайте кто Вы? Серкидон или охламон?..

Опять обижаетесь? Зря, в слове «охламон» нет ничего обидного, поскольку это не оболтус, не обалдуй, не лоботpяс, а всего лишь – «один из толпы».

Что Вы говорите? Ах, Вы не хотите быть одним из толпы! Вы претендуете на уникальность?! Значит, прочь обиды, беритесь за посох и сворачивайте направо. За истиной!

А если повезёт, то и птицу цвета ультрамарин повстречаем…

Расскажу Вам о мужчинах до поры везунчиках. О тех, кому женская любовь досталась благодаря удачному стечению обстоятельств.

Красавчик.

Похож на всех американских киноартистов сразу: высок, обаятелен, красивые вьющиеся волосы тёмно-каштанового цвета. Эти волосы он, баловник, умело зачёсывает, сводя с ума юных дев. Усилий – минимум. Подошёл, тряхнул головой, подмигнул и повёл очередную дурёху в дебри любовных искусов…

Но вот съел он что-то вредное, запил чем-то нехорошим, а тут ещё подул свежий ветер перемен и… облетели волосы с головы, как с одуванчика. А сам красавчик съёжился. Тут все фанатки разом поумнели, закричали: «Ужас! ужас!» и разбежались в разные стороны. Остался бывший красавчик один на один с лысиной.

Певец.

Женщины любят ушами, это их слабость. Да только ли женщины. Все самки таковы. Поэтому и заливается соловей, квакает лягух-самец, завывает мартовский кот, трубит олень, выводит рулады-серенады эстрадный певец… Ему повезло, достались певучие голосовые связки, он ими и поёт: «Я люблю вас, Ольга…»157 Потом: «Я люблю Вас, Таня…», далее – Света… Маша… Даша… Пока есть голос – успех по женской линии – обеспечен.