О зиме и лете (СИ)

— И тебе не хворать. — Бесцветным голосом проговорил Жданов, хмурясь и не сводя глаз с пакета.

— Соседка дома? — Рома кивнул в сторону Катиной каморки.

— Нет. Катя уехала в банк по работе. Малиновский, ты бы тоже пошел поработал. У нас сегодня насыщенный день. Переговоры с «Севен Групп». Полянский приедет во второй половине дня. Надо что-то решать с лизингом нового оборудования и ускорить модернизацию производства. Мы потеряли деньги и время. Теперь нам следует работать в два раза больше, чтобы разгрести все проблемы в компании и воплотить в жизнь антикризисный план. Кстати, план я хочу еще раз обсудить сегодня вечером с тобой и Катей.

— Роман, что ты там притащил в этом пакете? — Жданов не хотел начинать эту тему, но не выдержал и спросил про пакет.

— О, пакетик… Это скорая подарочная помощь от Романа Малиновского. — Рома изобразил звук сирены и стал доставать из пакета приготовленные для Кати презенты, снабжая весь процесс комментариями.

— Заяц плюшевый мэйд ин чайна, печенье…англицкое, шоколадка… отечественная, но очень вкусная. «Рот Фронт» — знак качества. Так вот, пока твоей Скво нет в скворечнике предлагаю пойти и разложить всё это на ее столе.

— Почему Скво? — Спросил удивлённо Жданов и в первый раз за утро улыбнулся.

— Ооо, дорогой друг, слушай и внимай. Скво это название женщин индейских племён. Они были покорны и мудры, но в то же время мужественны и готовы пойти на смерть ради своего мужа. Ну чем не Пушкарёва? Сколько раз она ради тебя на амбразуру бросалась, мой бледнолицый друг! И не сосчитать!

— Малиновский, я очень ценю твой юмор и творческий подход к делу, но вынужден сообщить тебе, что эксперимент завершён. Я не буду больше обманывать Катю! — Последнюю фразу Андрей произнёс чеканя каждое слово и тоном, который не терпел возражений.

— Ну-ка повтори, что ты сейчас сказал? — Малиновский приложил руку к уху и нахмурился.

— Рома, ты плохо слышишь? Или плохо соображаешь? Я не буду больше обманывать Катю, соблазнять её, врать ей, врать Кире, врать всем вокруг. Катя не сделает Zimaletto ничего плохого, в этом я уверен и не намерен больше продолжать этот разговор и этот твой эксперимент. Баста!

— Ты же только вчера был готов всё продолжать, спрашивал меня, что тебе завтра делать с нашей общей подругой, а сегодня всё — пошёл на попятную?

— Я не могу, Роман! Катя, она… С ней всё не так! С ней изначально всё было не так. Она слишком… — Жданов запнулся, подбирая слово.

— Ну какая? Слишком страшная, что-ли?

— Да какая страшная! При чем здесь страшная?! Она слишком преданная, простая и неиспорченная девочка. Я не могу так с ней поступать и не буду. Точка.

— Во дурак то… — Обречённо произнёс Малиновский, опустился в кресло и приложил ко лбу статуэтку орла.

========== Глава 4. Слишком много -Бы- ==========

По дороге на работу Катя нервничала, теребила в руках шарф и постукивала пальцами по папке с документами. Как она будет теперь общаться с Андреем? Не возникнет ли между ними неловкости, не отдалится ли он от нее? Будет ли доверять ей как раньше? Как доказать ему, что она никогда его не предаст, никогда не подставит, всегда будет рядом несмотря ни на что?

Подойдя к зданию Зималетто, Катя подняла голову и посмотрела вверх на окно президентского кабинета. Как бы она хотела вернуться хотя бы на две недели назад. Сейчас бы она зашла в кабинет и произнесла — доброе утро, Андрей Палыч! — А он ответил бы ей своей обаятельной улыбкой, глядя на неё темно-карими гипнотизирующими глазами, и произнёс своим бархатным голосом — Доброе, Катюш! Что у нас на сегодня? — А она принесла бы ему список дел и они вместе склонились бы над ним, разбирая запланированное на день. Его горячее дыхание щекотало бы её щеку, запах парфюма туманил бы голову, их плечи слегка бы соприкасались, но даже от такой незначительной близости в её душе разливалось бы сладкое блаженство.

Зачем Андрей признался ей в своих чувствах? Если бы не его признание, всё было бы по-прежнему. Никогда Катя не могла себе даже представить, что осуществление ее самого сокровенного желания принесёт ей столько душевных терзаний вместо абсолютного счастья.

В президентской приёмной было пусто, Клочкова, видимо, решила опоздать или в ее случае правильнее сказать задержаться. А может быть она сидела в баре и жаловалась на жизнь отцу или Кире, а может бармену или чашке с кофе. Для этой темы Виктории собеседники были не принципиальны. Катя постояла немного возле двери и, уняв нервную дрожь, вошла в кабинет.