О Змее коварном и Иване пожарном

– Какой он пень, – прошипел Змей Горыныч. – Так, пенечек маленький.

А Баба Яга продолжила:

– Если два любящих сердца друг с дружкой объединятся, мы супротив них ничего сделать не сможем! Ни одной пакости, ни одной, самой крохотной мерзости, ни даже вот козявочки ни одной!!! Тьфу! И как тогда жить? Для чего? Думай хоть немного!

Леший вздохнул:

– Ну…

– Радость должна быть в жизни, понимаешь, радость! – Баба Яга подпрыгнула на змеиной спине и заколотила по ней своей палкой. – Вот скажи мне, Змей, что делать? Как вернуть в нашу жизнь радость?

Змей Горыныч шевельнул хвостом.

– Пока что с меня слезь. Ты хоть и не тяжелая, но я не бревно и не пенек, чтобы на меня садились.

Баба Яга, кряхтя, спустилась на землю.

– Извини. Это вон все Леший виноват, взволновал меня.

Баба Яга направилась к своему пеньку, но не дошла, остановилась прямо рядом со змеиной пастью.

– Змеюшка, у тебя же три головы. Может, придумаешь что? А?

А Змей Горыныч как раз этого вопроса и ждал. Он поднял свои головы к небу, посмотрел внимательно – нет ли кого где посторонних, и глубокомысленно изрек:

– Есть одна мысль…

– Ну?!

Змей еще немного помолчал. Потом продолжил.

– Царь хочет свою дочь замуж выдать.

– И что нам от этого? – хмыкнул Леший.

Змей повернул в его сторону левую голову, открыл пасть, показав огромный красный язык, раздвоенный и острый как жало, даже пошевелил этим языком слегка у Лешего над головой, потом отвернулся. Леший, на всякий случай, за дерево спрятался.

– Царь полцарства в приданое дает.

– Полцарства?! – Это Леший уже из-за дерева спросил.

Змей мечтательно прикрыл глаза…

– А там, деревни, куры, коровы…

– Так может быть тебе жениться? А, Змеюшка? – прошептала Баба Яга.

– Жениться?! Ему?! Опять?! – выглянул Леший, впрочем, тут же и спрятался. Боялся он Змея. И хотя понимал, что ничего Змей ему вроде как сделать не может – тоже ведь нечисть лесная, но совладать с собой не мог. Страсть как боялся. И ведь было чего бояться! Вот хоть сейчас – открыл Змей Горыныч глаза, посмотрел на дерево, за которым укрылся Леший, вытянул шею, изогнул ее, как шланг, тремя кольцами обернул вокруг ствола, прижал Лешего к острым сучкам, лизнул языком прямо в ухо, а потом так тихо и ласково, спросил: