О значении рас в истории

В 1859 г. вышли в свет этнологические отрывки доктора Перье (Fragments ethnologiques l v. in 8. Paris. Victor Masson). Автор задумался над вопросом, почему французы, так полно сохранившие черты кельтской духовной природы, характер, темперамент, хорошие и дурные свойства, могли измениться физиологически, и из белокурого племени, каким представляют древние писатели галлов, сделались черноволосыми. С целью разрешить это странное для него явление, доктор Перье решился подвергнуть тщательному пересмотру известия древних о цвете волос кельтского племени, и результатом этого мелочного исследования было убеждение, что французы не утратили даже и этого второстепенного и несущественного физиологического признака кельтской натуры, что, оставаясь черноволосыми, они все-таки и в этом отношении являются прямыми потомками галлов. Он убедился, что галы были так же черноволосы, и что показания древних писателей, повторяемые новыми исследователями, были следствием смешения собственно гэльских племен с действительно белокурыми племенами германского происхождения. Разумеется, нечего останавливаться здесь на доказательствах, приводимых автором в защиту черного цвета волос у древних галов, но я не могу не привести одного, очень решительного, именно затем, чтобы показать, как легко было ему опровергнуть укоренившееся мнение и притом без всяких новых открытий, с помощью всем известного места Светония, на которое только никто до сих пор не обратил внимания. Светоний рассказывает, что Калигула, не решившись пуститься в опасный поход в самую Германию, а вместе с тем желая получить триумф за мнимые свои победы над германцами, которых он не видал в глаза, придумал следующее средство, чтобы обмануть римское народонаселение. Он велел набрать в Галлии высокорослых галлов и выкрасить их волосы в рыжеватый цвет, чтобы придать им сходство с германцами и выдать их за германских пленников, необходимых для триумфа в честь его побед над германцами. Если галлы не отличались высоким ростом и если нужно было красить им волосы, значит они были малорослы и темноволосы, то есть были именно таковы, как большинство теперешних французов.

Другое доказательство еще проще. Римские дамы времен империи смотрели с презрением на свои великолепные черные волосы, составляющие до сих пор красоту итальянок. Верхом красоты для них казались белокурые и особенно рыжие волосы; однако же мы нигде не видим, чтобы промышленники, доставлявшие им за дорогую цену белокурые волосы для париков, закупали их в Галлии; напротив, Овидий и Марциал говорят, что волосы этого цвета добывались из Германии. Я слишком долго остановился на Галлии; но исследования Перье очень важно в том отношении, что показывает, как упорно держатся даже второстепенные физиологические признаки племенного типа, несмотря на все изменения в судьбах этого племени, несмотря на его смешение с другими племенами, несмотря на перемену верований и, наконец, несмотря на утрату языка. Известно, что во французском языке слова кельтского происхождения составляют весьма незначительную часть. Не говоря уже о словах латинского происхождения, которые составляют основы французского языка, даже слова германского корня едва ли далеко не превзойдут своим количеством числа слов, которых кельтское происхождение несомненно.

Нужно ли указывать на еврейское племя, которое везде и всегда является своими отличительными особенностями, неизмененными тысячелетним его пребыванием среди чуждых ему народов, среди чужого климата и под влиянием самых разнообразных условий внешней природы, под гнетом самых жестоких и неумолимых преследований? В евреях, встречавшихся ему на лондонских улицах, Мильн-Эдвардс с первого взгляда признал прямых потомков тех людей, изображение которых он только что рассматривал на гробнице египетского фараона, находившейся в британском музее.

Трудно не признать известной устойчивости, известного постоянства и крепости племенных типов точно так же, как невозможно не признать самого существования и разнообразия этих типов. Опираясь на некоторые положительные данные, легко было, под влиянием увлечения или заранее задуманной цели, в этом постоянстве первоначальных типов искать доказательства против мнения о единстве человеческого рода в пользу мысли о том, что он делится на отдельные группы, возникшие и существующие независимо одна от другой, не имеюшие между собой общего, призванные к различным судьбам, имеющие не одно и то же призвание.