"О" - значит опустошенный

Ее лицо было круглым и таким загорелым, будто она проводила все время на воздухе. Она была упакована в черные слаксы и ярко-белую блузку навыпуск, под поясом. В ушах у нее были большие серебряные кольца, а в руках она держала конверт с документами, который я оставила Итону. Я знала, что это был тот же конверт, потому что на уголке был виден отпечаток маленьких зубок Бинки.

Позади Мэйми на диване сидела Эвелин Дэйс, чье выражение лица можно описать, как горестное. На ней был легкий твидовый светло-коричневый костюм и белая блузка с большим бантом.

Мэйми протянула руку.

- Мэйми Хейзерман.

Ее голос был звучным и глубоким.

Я послушно пожала ей руку, бормоча вещи, которые принято говорить в такой ситуации.

- Давайте я представлю вас Эвелин, - сказала она. - Надеюсь, вы не возражаете, что мы пришли раньше.

- Вовсе нет, - ответила я, хотя возражала.Это было сделано, чтобы застать меня врасплох, что и получилось. Пока что, я не могла удержаться, чтобы не думать, что Мэйми и Итон были самой неподходящей парой, которую я видела. Она демонстрировала силу и авторитет.

Он казался вовлеченным в себя и не имеющим понятия, как к нему относятся другие. На меня произвело большое впечатление его выступление, но не он сам. Интересно, Мэйми имела представление о том, как он ведет себя в ее отсутствие? Конечно, у любой женщины, которая замужем за музыкантом, имеются свои подозрения.

Я прикинула, что Эвелин Дэйс примерно такого же возраста, как ее муж, которому на момент смерти было пятьдесят три. Ее глаза были голубыми, но не такого яркого оттенка, как у Анны. Ее глазницы казались провалившимися, обведенными тенью. Ее улыбка была скромной, как будто жизненные лишения отняли у нее юмор и надежду.

Мы обменялись рукопожатием. Анна говорила мне, что Мэйми и Эвелин не ладят, так что они, должно быть, отложили в сторону свою вражду, чтобы выступить единым фронтом.

Я могла чувствовать себя польщенной, но нашла лучшее объяснение: они объединили свой антагонизм, чтобы направить его на меня.

- Я поговорила с менеджером, и он сказал, что мы можем использовать конференц-зал до двенадцати часов, - сказала Мэйми.

Я подумала: Два часа? Черт!

- Нет проблем. Мне нужно ехать домой, так что у меня не очень много времени. Я бы хотела быть в дороге к одиннадцати часам.

- Так вы сказали по телефону. Надеюсь, вы не думаете сократить дискуссию? Что, если мы не придем к согласию?

- Насчет чего?

- Ну, я вижу, вы уже спорите.

- Давайте посмотрим, как пойдет, - ответила я, не желая связываться. Мы можем поругаться, но это не должно начаться прямо сейчас.

Она повела нас по короткому коридору, в ту часть отеля, которая была предназначена для деловых встреч. В помещении, в которое мы вошли, могло разместиться человек пятьдесят, но не больше. Окна шли вдоль длины зала. Ковровое покрытие было темно-синим, а стены отделаны материалом нейтрального цвета, который поглощал звук.

Я могла себе представить конференцию в процессе: по бокам расставлены кофейники и подносы со сладкими рулетами, пончиками и другой выпечкой. Может быть, тарелки с фруктами, если менеджмент хотел похвастаться здоровым выбором. На каждом месте вокруг большого стола лежит блокнот и ручка. Еще будут кувшины с холодной водой и пластиковые стаканчики. Я бы с большим удовольствием пошла на такую конференцию, чем на ту, которая намечалась.

Стол был чистым и комната пустой, кроме белой доски с маркером. Кто-то нарисовал рожицу «Килрой был здесь» в самом центре.

Мы расселись за столом. Мэйми — во главе. Я села справа от нее, лицом к двери. Эвелин — напротив меня. Против света из окна, она, наверное, не сможет разглядеть мое лицо.

Я взглянула на Мэйми.

- С чего вы хотите начать?

Она вытащила из конверта копию завещания и листала страницы, как прокурор, приближающийся к трибуне. Фальшивое дружелюбие растаяло и мы перешли к делу.

- Должна сказать, что мы поражены. Мы с Эвелин поговорили по дороге, и она напомнила, что, перед тем, как отправиться в тюрьму, Терренс написал совершенно другое завещание.

Она уставилась на меня своими темными глазами.

- Он переписал завещание после того, как приехал в Санта-Терезу. Там должна быть дата. Это было после того, как он поссорился с Итоном и уехал из Бэйкерсфилда. Это должна была быть серьезная ссора, если последовал такой результат. Итон сказал, что вы там были.

Хотите поговорить о том, что произошло?

- Чем меньше об этом сказано, тем лучше, - ответила Мэйми, с целомудренным выражением.

- Терренс был пьян, - заявила Эвелин. - Неудивительно, он всегда был пьян.

- Ой, извините, я не знала, что вы там были, а то бы спросила о ваших впечатлениях.

- Я говорю то, что я слышала.

Я повернулась к Мэйми.

- Анна сказала, что Итон плюнул отцу в лицо. Это правда?

- Это было лишним. Я говорила Итону, что он слишком далеко зашел. В любом случае, я не думаю, что это заслуживало такой мести.