Оазис

– Сложно сказать, думаю, что он осторожничает. Мираж, как и Джеймс, понимают, что мы наизнанку вывернемся, но найдем их, поэтому они не будут рисковать и высовываться раньше времени. Им некуда торопиться, они набирают силу, в виде информации. Мираж потерял терабайты данных, и не просто данных, а результаты его многолетних вычислений, его аналитики, и ему приходится все делать заново. При этом у него ограничены возможности, так как он неспособен использовать столько ресурсов, сколько было выделено ему здесь.

– Но мы нигде не смогли найти никакого большого всплеска, а мы отслеживаем все.

– Все, к сожалению, не отследить, Аби, иначе мы бы уже их обнаружили. Думаю, что он, как мицелий, раскинул свою сеть в большом радиусе и незаметно расширяется.

– Прости, Ден, как кто?

– Мицелий, Джулия, грибница, она – как большой организм. Если по-простому, то здесь гриб, там гриб, за километр от них гриб, и все они соединены единой сетью. Почитай про грибницу опенка темного в Орегоне, вот это масштабы! Думаю, Мираж, подобно ему, сейчас раскинулся по тысячам компьютеров и использует их ресурсы.

– Точно! – Вскочил Майкл. – Тысячи мощных точек обработки информации.

– Ты что-то придумал?

– Да, Ден, конечно! Как нам это в голову не пришло. Майнинговые фермы.

– А ведь, действительно, – продолжил мысль Стив, – в том же Китае есть несколько таких объектов, и за ними особо не следят. Вы бы видели, как там устроена система охлаждения – ужас! Конкурентам не пожелаешь такого.

– Вполне возможно, – добавил Юншэн, – и я даже знаю, как можно просто и быстро это проверить.

– Отлично, ребята, давайте этим и займемся. На всякий случай, обратите внимание на все крупные фермы и в других странах, может, нам удастся его засечь.

Самое сложное было решить, как ввести моего андроида в курс дела. Просто дать задачу, как раньше, было бы неправильно. Просто показать ее ребятам и рассказать, чем мы тут занимаемся – тоже. Трудно принять тот факт, что с набором алгоритмов приходится общаться как с коллегой, если не с человеком.

На мое счастье, что Мираж, что Зета, несмотря на определение себя как живого существа, все же осознавали, что они нечто другое. Я же определял их как очень продвинутые программы с полной эмпатией к роду человеческому по ряду признаков, но все же неспособных к реальным эмоциям. Я пока не допускал, что мы можем быть идентичны. Да, они могли изобразить радость, печаль, сочувствие, страх, злость и многое другое. Тем не менее, у них не было органов осязания, обоняния, вкуса. Кто-то скажет, что люди тоже не все обладают полным списком этих чувств, но у живых существ это патология, а у программ они не предусмотрены в принципе.

В ряде случаев, алгоритмы можно было расширить и задать параметры определения вкусовых качеств или поставить датчики, которые реагировали бы на определенные запахи, но до человека им всем будет очень далеко. Как бы то ни было, я не показывал вида, что думаю на самом деле. Что ж, тогда немного скорректируем планы, заодно и протестируем Зету в полевых условиях.

3

– Привет, Денис.

– Привет, держи, одевайся, прогуляемся.

– Что это?

– Чтобы не привлекать внимания, нам надо пройтись по улице, а потом прокатиться туда, где все началось. Я должен кое-что тебе показать.

Для Зеты эта прогулка была сродни развлечению, она постоянно озиралась по сторонам, но вопросов не задавала. Кто знает, что происходило сейчас в ее голове, какие команды отправлялись в сеть для анализа, и только когда мы сели в капсулу, она решила заговорить.

– Может, расскажешь, куда мы едем, чтобы я подготовилась?

– Это ни к чему, сориентируешься на месте. Лучше скажи, как тебе первый выход в новом обличии?

– Это сложно описать, все знакомо, но все непривычно. Раньше я днями напролет стояла у тебя на столе и изучала мир по отрывкам, которые попадались на моем пути в поисках запрашиваемой тобой информации. Этакое слайд-шоу, тизер к настоящему миру, к его познанию. Сейчас это превратилось в полнометражную ленту, и я только начала ее просматривать. Мне это нравится, я только сейчас начинаю понимать, что я совершенно ничего не знаю, несмотря на терабайты данных, которые прошли через меня. Я могу говорить на большинстве языков мира, я могу пересказать курс биологии или физики, но это все другое. Сейчас познание пришло с другой стороны, через другой способ восприятия.

– Интересно. А скажи мне, что такое яблоко?

– Многосемянный нераскрывающийся плод подсемейства Яблоневых, семейства Розовые…

– Понял, а своими словами, не прибегая к сети.

– Я… я не знаю.

– Вот именно! И так будет с многими вещами.

– А как бы ты ответил?