Оазис

– Миллиарды, – поправил он ее. – Карл Хейнман – миллиардер. И я тоже слышал много разных версий по поводу того, как он нажил себе состояние. Лишь одно я могу утверждать с уверенностью: он является крупным биржевым дельцом. Хейнман скупает акции идущих под откос компаний, доводит их до полного банкротства и затем перепродает с выгодой для себя. Насколько я понимаю, в его руки вот-вот попадет одна из крупнейших в стране нефтяных фирм.

– Но с чего все началось? Я слышала, что он родился почти нищим. Должен же он был откуда-то достать свой первый миллион.

– На этот счет существует, как я говорил, много различных версий. По одной из них, он сколотил себе первоначальный капитал, торгуя сильнодействующими наркотиками, и впоследствии основал Клинику, чтобы успокоить свою совесть. С другой стороны, мне трудно поверить, что бизнесмен, пользующийся репутацией безжалостного человека, вообще имеет совесть.

– Должно быть, кое-кто из жителей Оазиса с ним знаком.

– Возможно, но держу пари, что таких найдется немного.

– Если мне не изменяет память, Зоя рассказывала, что встречалась с ним как-то раз.

– Меня бы это нисколько не удивило, – ухмыльнулся Ноа. – Вероятно, в Оазисе нет никого, с кем бы Зое не приходилось встречаться.

Они поехали в сторону обсаженной пальмами аллеи, которая вела к особняку, выдержанному в южном стиле. По обе стороны от аллеи зеленели аккуратно подстриженной травой поля для гольфа.

Ноа оставил «вольво» под присмотром охранника и вместе со Сьюзен вошел в помещение клуба. Внутри оно производило внушительное впечатление – высокие потолки и дверные проемы, широкая лестница на второй этаж. За столом по правую сторону от входа сидел дежурный администратор.

Ноа чуть слышно сказал:

– Мне никогда не доводилось бывать внутри этого здания. У меня такое ощущение, что рабы с опахалами были бы тут больше к месту, чем кондиционеры.

– Я приходила сюда вместе с родителями, когда моя мать была еще жива.

– Тот парень за столом смотрит на меня так, словно я пробрался через черный ход, – продолжал шепотом Ноа.

Сьюзен рассмеялась, бросив взгляд на его спортивную рубашку с расстегнутым воротом.

– Вероятно, потому, что на вас нет пиджака и галстука. Они обязательны для всех, кто обедает здесь. Я думала, вы наденете то и другое в машине.

– Никогда не ношу галстук. Мне это кажется совершенно излишним.

– Чем могу служить? – От голоса дежурного мороз пробегал по коже.

– Я – доктор Брекинридж, – ответил Ноа. – У меня тут назначена встреча с Карлом Хейнманом.

Администратор сразу же оттаял:

– Ах да, конечно, мистер Брекинридж. Вы найдете мистера Хейнмана в Золотом кабинете, доктор. Поднимитесь наверх, сверните направо и идите до самого конца коридора.

Поднимаясь по лестнице, Сьюзен со смехом заметила:

– Надо полагать, они делают исключение касательно пиджака и галстука, когда речь идет о госте самого мистера Хейнмана.

– И в Золотом кабинете, не больше и не меньше!

У закрытой двери в Золотой кабинет стоял, прислонившись к стене, высокий мускулистый мужчина. Заметив их приближение, он выпрямился. У него было длинное невыразительное лицо, а серые глаза напомнили Сьюзен пару кубиков льда.

– Чем могу быть вам полезным? – спросил мужчина.

– Я – доктор Ноа Брекинридж.

– А она кто такая? Мне говорили, что к обеду ждут только одного гостя.

– Дама со мной, – отрезал Ноа. – Вам ясно?

– Да, пожалуй, но я не понимаю, почему меня не предупредили, – пробормотал мужчина ворчливо. Он открыл дверь, пропуская их, и снова закрыл ее за ними.

– На какое-то мгновение, – прошептал Ноа, – мне показалось, что он собирается нас обыскать.

Сьюзен окинула взглядом комнату. У большого окна, выходившего на лужайку, был накрыт стол, за которым сидел какой-то человек – судя по всему, сам Карл Хейнман.

При виде его Сьюзен ощутила разочарование. Она ожидала увидеть в его внешности некоторое отражение эксцентричности поведения, но этому таинственному миллиардеру, оказывается, могло подойти единственное определение – «заурядный». У него было ничем не примечательное лицо, которое легко могло затеряться в толпе или вылететь из памяти сразу же, как только исчезнет из виду. Волосы и глаза были какого-то неопределенного бурого оттенка. Когда Хейнман поднялся, Сьюзен увидела, что он среднего роста и почти хрупкий на вид. Его одежда казалась приобретенной где-нибудь на дешевой распродаже – коричневый костюм едва ли стоил больше ста пятидесяти долларов. Галстук идеально подходил по цвету к волосам и глазам.

Однако, несмотря на кажущуюся бесцветность, что-то в его облике внушало Сьюзен легкий страх.

Ноа почти не обратил внимания на одежду и внешность Хейнмана. Он сразу уловил ауру властности, окружавшую этого человека, и безошибочно распознал в нем высокомерие, свидетельствовавшее о том, что Хейнман принадлежал к числу людей, которые привыкли всегда настаивать на своем, пусть даже ценой материальных потерь или утраты человеческого достоинства.

– Насколько я понимаю, передо мной доктор Брекинридж, иначе Джейк не впустил бы вас, – зазвучал высокий, тонкий голос Хейнмана. – Но кто эта дама?