Оазис грез

– Я не говорила, что это гражданин Франции.

– Гражданин, житель, посетитель – неважно кто! – разбушевался Карон. – Просто это невозможно сделать.

Катя решила блефовать:

– Насколько я помню, Дэвид Кэбот сделал для вас невозможное.

Инспектор заколебался.

– Я очень сожалею о том, что случилось с Дэвидом, – наконец выговорил он, закуривая очередную сигарету, хотя в пепельнице еще не погас окурок предыдущей. – Но вы должны понять, что в последний раз, когда я помог Арманду, произошли… неприятности. Оказались затронутыми политические деятели. После их падения и осуждения за преступления стало известно, что именно я сыграл ключевую роль в их падении. – Карон глубоко вздохнул. – Казалось бы, мадемуазель, я должен был превратиться в героя, а на самом деле произошло обратное. Власти перестали мне доверять. Они не могут уволить меня с работы, но я потерял надежду на продвижение по службе. Поэтому вы должны простить меня, что на этот раз я поставлю на первое место интересы своей семьи, а также перспективы получения пенсии.

– Я вас понимаю, инспектор, – сказала Катя. – Надеюсь, что не добавила вам хлопот.

– Нет, мадемуазель. Вы мне только напомнили о них.

По сложившейся привычке инспектор Карон уходил каждый четверг из центральной префектуры в три часа. Спустя пятнадцать минут он уже опирался на стойку бара, куда часто захаживали сотрудники полицейского участка. За прошедшие годы Карон провел здесь много приятных часов, обмениваясь новостями со своими коллегами. А сегодня он пил один, придя в свое привычное укрытие в середине дня, когда там практически никого не было.

Хозяин-бармен был человеком щедрой души, который не жалел времени на то, чтобы выслушивать его причитания. Он сам в прошлом работал полицейским и был образцом скрытности. Если бы он захотел, то смог бы неплохо погреть руки на подслушивании разговоров в своем заведении. Поскольку других посетителей не было, он пододвинул к Карону стул и не очень внимательно вслушивался в его монолог об убийстве богатого хозяина казино в Ливане и его сотрудника по безопасности. Гость без умолку продолжал бубнить, и внимание бармена окончательно притупилось.

Но не так обстояло дело с вниманием уборщика-марокканца, который подметал пол перед стойкой бара. Хотя он и не показывал вида, но прекрасно понимал по-французски. В этом заведении он работал уже почти два года, помалкивал, Оставался в тени. Никто не обращал на него внимания. Но уборщик не пропускал ни одного произнесенного здесь слова. В какие-то дни он не черпал ничего полезного, в другие же – натыкался просто на золотые жилы. Марокканец наклонился над ручкой швабры. Услышанное заставило его сердце застучать сильнее. Он тоже слышал об убийствах в Бейруте. Поползло много слухов о личности убийцы, а теперь какая-то женщина – американка! – наводила справки.

Марокканец облизал пересохшие губы и зашаркал дальше. Он прикидывал, сколько может получить за такие самородки сведений.

Когда самолет с Катей приземлился в Бейруте, в доме Джасмин высоко на холмах Джуни названивал телефон. Когда, сняв трубку, она узнала голос звонившего, то во рту у нее пересохло.

– Катерина Мейзер наводит справки, – сообщил позвонивший и передал подробности того, чем Катя интересовалась в Париже.

– Она посетила клуб, в котором состоял Александр Мейзер, – продолжал позвонивший. – Она ездила также в префектуру в районе Ситэ. Этому надо положить конец. Либо вы остановите ее, либо это сделаю я.

Джасмин ужаснулась.

– Не трогайте ее! – торопливо произнесла она. – Катя мне нужна…

– Это меня не касается! – резко отозвался звонивший. – Позаботьтесь о том, чтобы она не совала нос куда не следует. Я прослежу за этим. Буду слушать и наблюдать.

Джасмин всю передернуло. Только через несколько секунд она сообразила, что разговор окончен и что в телефонной трубке звучит длинный гудок.

Из аэропорта Катя прямиком направилась в казино на встречу с Анатолем Бенедетти, сицилийцем, крепко сбитым, невысоким мужчиной с такими же черными глазами, как у палермского волка. На нем был привычный для него белый пиджак, из петельки лацкана торчала роза.

– С Бенедетти я сотрудничаю многие годы, – говорил как-то Арманд Кате. – Ему нет равных среди генеральных управляющих по обе стороны Средиземного моря. Сотрудники верны ему, а он верен мне. Бенедетти поддержит вас, но он презирает слабость. Учитесь у него, но не позволяйте ему – и никому другому – забывать о том, кто отдает распоряжения.

Хотя Бенедетти приветствовал ее с уважением, она почувствовала, что держит себя он сдержанно. Вести это первое заседание Катя попросила Бенедетти. Присутствовали руководители четырех отделов казино: игр, финансового, развлечения и безопасности. Начальник каждого отдела делал краткое сообщение об итогах деятельности за прошедший день. Поскольку проблем никаких не возникало, то разговор свелся к тому, как лучше распорядиться делами этим летом, которое может стать рекордно удачным.