Оазис любви

Ночью они оба, несомненно, испытывали страсть, но не означала ли она всего лишь желание опытного любовника соблазнить женщину, почти год прожившую монахиней? В то же время она чувствовала, что между ними произошло нечто более сложное, чем просто секс. Первоначально Чейз был всего лишь фигурой из ее фантазии — сексуальный работяга, хотевший научить ее земной, лишенной запретов любви. Но в прошедшие два дня он стал значить для нее гораздо больше. Мужчина, сметающий на пути все препятствия, чтобы утвердить свою личность; отец, способный на невероятную нежность к ребенку; и такой же невероятно нежный любовник. Партнер, готовый забыть прошлые обиды ради сегодняшнего наслаждения.

Каким-то чудом безрадостное детство не оставило на Чейзе Лейветге того отпечатка, которого можно было ожидать, — из него получился человек со щедрой душой. Более щедрой, чем у нее, пришлось признать Аманде. В теплых объятиях Чейза растаяла ее сдержанность. Она начала мечтать, как они будут жить втроем. Тем не менее вовсе не собиралась бросать поиски сведений о его семье — ведь они по-прежнему важны для безопасности Бартоломью. Да и для самого Чейза. Каждый в своих предках открывает что-то приятное.

Прервав ее мечты, зазвонил телефон. Она подняла трубку.

Голос Ру на другом конце провода показался ей страшно измотанным.

— Аманда? Мне чертовски неприятно так рано беспокоить вас. Чейз у вас?

Аманда испытала легкий шок, когда поняла: едва ли не все обитатели «Истинной любви» будут знать, что Чейз провел ночь у нее. Она не привыкла к тому, чтобы ее личная жизнь была выставлена напоказ.

— Да, он здесь. — Она прикрыла ладонью микрофон и посмотрела на Чейза. Он лежал на боку и с неопределимым выражением глядел на нее. — Это Ру.

Чейз перевернулся на спину и взял трубку, перекинув витой шнур через Аманду.

— Должно быть, что-то важное, жених? — Повернув к Аманде голову, он заметил, что скрутившийся шнур касается ее голых грудей. С легкой улыбкой он подергал взад-вперед провод, дразня ее соски. И в ответ на это лукавое прикосновение они моментально встали пиками.

Как легко удается ему демонстрировать свою власть над ней! И как сопротивляться этой власти?

— Конечно, я все сделаю, — проговорил Чейз в трубку. — Нет проблем. Как чувствуют себя отравившиеся?.. Рад слышать… Да, я заберу их в семь и вернусь около восьми. Не беспокойся, дружище, никто не захочет упустить зрелище, как на тебе ставят клеймо. До скорой встречи. — Он отнял трубку от уха.

Аманда потянулась к ней, огорченная тем, что он назвал свадьбу Ру зрелищем, во время которого мужу ставят клеймо. Может, ей лучше отказаться от мысли о более тесных отношениях с этим бродягой? Они устраивают друг друга в постели, но, вероятно, это единственное, что их связывает.

— Хочешь, чтобы я положила трубку?

— Не сейчас, когда дело принимает интересный оборот. — Он оперся на локоть и еще раз провел шнуром по ее соску. — А может, и вовсе не класть ее на рычаг? Нам сейчас не нужны звонки.

Дыхание Аманды участилось.

— Тебе не надо идти?

— Пока нет. — Чейз обвил шнур вокруг ее полной груди. — Ру просит, чтобы я забрал Белинду и Декстера из больницы, но сейчас всего лишь начало шестого. Кстати, почему телефонный звонок не разбудил парня?

— Думаю, он привык к звукам такого рода. — Глаза Аманды расширились. — В городе мне часто звонят… по делам… с работы.

Чейз снова лег и разместился между ее ляжками.

— Вот здесь я недавно был, — прошептал он. — Доброе утро, солнышко.

— Доброе… утро, — отозвалась Аманда, изгибаясь под его лаской. Еще минуту назад она надеялась, что утром они смогут поговорить, но Чейз, похоже, не думал тратить время на разговоры.

Аманда выше подняла бедра, и он без усилий вошел в нее.

Сквозь чувственную дымку она смотрела ему в лицо; невысказанные слова любви дрожали у нее на губах. Слова, которые могли отпугнуть его. В конце концов, зачем ему получать клеймо, как его партнер Ру?

— В этом ты очень хорош, ковбой, — прошептала она вместо слов любви.

Тень пробежала по лицу Чейза, словно она оскорбила его. На щеках вздулись желваки.

— А ты сомневалась в этом, крошка? — грубовато спросил он.

И после этого любил ее жестко, выжимая из нее ответ, получая удовольствие только для себя. Аманда почувствовала себя странно опустошенной.

Бросив напоследок несколько слов, он оставил ее одну в коттедже. Аманда смотрела на закрытую дверь, и слезы жгли ей глаза. А родившиеся было мечты разлетелись в пух и прах.