Оазис (СИ)

После непростой ситуации с тремя ополченцами на «курорте» я искал способ быстрой нейтрализации толпы нападающих. Лучше, чем картечный выстрел с помощью телекинеза ничего не придумалось. И вот в критический миг боя испытал эту идею. Отныне подсумок с гостью серебряных пуль мой постоянный спутник!

Темная кровища беса, дымила на солнце ядовитой чернотой, как подобает. Пачкавшая камни и песок копоть напомнила организму о передозировке. Меня затошнило, но кое-как сдержал обед в себе.

— Сука, Карима сжег! — Вилли воткнул свое копье в брюхо бесу и с удовольствием провернул, кромсая плоть. Тоже скверны хапнул, вот и чудит пан атаман. Самому не слететь бы с катушек!

Оглянулся на группу выживших, поголовно настигнутых отходняком. Чары одержимых гиен, скверна и нервное напряжение — суровое испытание. Заметил спешащий к нам на помощь патруль.

— Почему я не видел его?

— Скрыт, — скупо пояснил Кузьма, вытирая лезвие своего копья замызганной тряпицей.

Невидимость бесовского источника магии это не объясняло, но принял, как версию.

— Щас посмотрим, способность или артефакт! — объявил Вильгельм, готовясь ритуалом развеять фонящий труп.

— Стой! Татухи у этого пидора любопытные. Оклемаюсь, надо глянуть научным взглядом.

— Ну, гляди, гляди! — громко согласился атаман, возвращаясь к остальным — Пусть салаги тоже посмотрят. Может, кто Бестиарий откроет. Это ж мастер зверей, опасная тварь!

Кроме преступника колонна потеряла раненого ватажника. Того самого азиата пиратского облика, бывшего с Кузьмой в группе поддержки в нашу первую встречу. Человек сгорел дотла в черном пламени в считанные секунды. И амулет не спас. Остались только кости, оружие и покрытая пеплом одежда. Зрелище повергло в шок даже ветеранов, что говорить о свежем пополнении? Людей тошнило, кое-кого захватила истерика. Патруль сходу подключился к медпомощи. Все же гончие натворили дел, слишком много в обозе раненых.

Находчивый Вилли собирал магический песок при помощи зачарованного «зеркальца». Трофеи — это святое. Попросил Кузьму стащить туши гиен в кучу. Тот спорить не стал, хоть ему эта работенка сильно не понравилась. Ритуал превратил останки одержимых животных в невесомый пепел. Из которого я извлек сорок граммов серебрянки, две бусины Быстрого бега, Уклонение, Ночное зрение и пустышку. И свои дротики. Неплохой улов!

— Хулигана тоже прибери, будь ласка! — попросил меня Вилли, намекая на погребение растерзанного гончими поножовщика.

— С покойника все новичкам? — сразу решил внести ясность по трофеям, — А с тварей как делим?

— Гиены ваши с Кузьмой, — атаман снова пнул бездыханный труп беса, — А с этим я тебе помог. Меч заберу. Не возражаешь?

Делая вид, что борюсь с жадностью, помедлил с ответом. Конечно, такой фальшион стоит безумных денег и статусное рубило, но секунда, что Вилли мне подарил своим наскоком на беса — гораздо дороже. Он ведь не знал, что я из последних сил бабахну, фактически на смерть шел. Есть яйца у пана атамана! Обойти временных соратников при разделе трофеев будет большой ошибкой.

— Забирай саблю, Атаман.

Тем самым узаконил свои права на остальное имущество беса: бронепояс, железный нож, толстую золотую цепь, зачарованный браслет и плотно набитую кожаную торбу. Кузьма навис надо мной, прозрачно намекая на свою долю добычи с хищниц. Амбал выбрал сферу Быстрого бега и Уклонения. Язык чесался прокомментировать выбор, но я сдержался. Под одобрительным взглядом Вилли пересыпал ему граммов двадцать песка.

Несмотря на толпу зевак, раздевать и ворочать двуногого вожака стаи мне пришлось собственноручно. Большинство татух не несли никакой полезной информации. Но возникшее ощущение загадки оправдалось и в куче мусорного боди-арта обнаружил кое-что интересное. Затейливый символ на правой руке беса удалось идентифицировать как «усиление печати подчинения». А на затылке нашлась фигура малой энергетической трансформации. Опачки, эта скотина умела перерабатывать скверну в ману! В голове сразу заворочались мысли, как использовать открытие, убивая двух зайцев. Напомнил себе выяснить, допустимо ли использовать подобное колдунство честному последователю Тысячеликого, а уж потом фантазировать. Но на всякий случай перенес в Свиток оба рисунка.

Кости беса еще не рассыпались серым пеплом, как мой телекинез послушно выхватил пригоршню мелких разноцветных сфер. Среди них выделялся светящийся крошечный шарик, словно покрытый смесью золота и сажи.