Об Анхеле де Куатьэ

— У меня возникло желание вновь перечитать первые три книги о Тайне Печатей. Я вдруг понял, насколько это важно.

— Я уже говорил вам, что когда писал эти книги, еще и сам не понимал до конца, о чем они. Со Скрижалями было легче. Я всякий раз знал Скрижаль, о которой писал книгу. Здесь все по-другому. И только теперь я сам начал понимать, сколь великое и всеобщее значение имеют Печати. Поначалу мне казалось, что я просто записываю истории. Что мы, как можем, препятствуем воплощению Тьмы, а я делаю своеобразные хроники. Но только теперь я начал понимать, что писать нужно было не о самих Всадниках. Нужно было писать о том, что происходило со мной, с Данилой, с Андреем, с Гантеном. Ведь до поры до времени имя каждого из нас: «Легион». Но сделанного не воротишь. Я буду думать, как это исправить.

— Как раз я хотел спросить вас об этом. Если следовать Откровению, то Всадников Апокалипсиса всего четыре. У пятой, шестой и седьмой Печати нет Всадников.

— Совершенно верно.

— Так что же будет после четвертой книги?

— Не знаю.

— Но это тревожит…

— Мы идем туда, где еще не были. Это и есть развитие. А когда идешь дорогой, которой еще не ходил, никогда не знаешь, что за дальним горным склоном — Другая гора, череда гор или уже та долина, ради которой ты и отправился в путь. Дорога домой всегда кажется короче, потому что ты ее знаешь. Но мы идем-то домой… Мы идем к самим себе. Просто мы забыли свой дом, забыли дорогу. Думайте, что вы идете домой, и вам будет легче. «Возвратись в свои дом и расскажи всем, что сотворил тебе Бог». Дорогу осилит идущий.

— Спасибо вам! И еще я хотел у вас спросить… Сейчас вы процитировали Библию. Но в ваших книгах упоминаются и буддизм, и ислам, и иудаизм, и многие другие религии.

— Вы так смотрите на меня, словно собираетесь узнать о моем вероисповедании и не решаетесь.

— Да, я боюсь, может быть это какой-то глупый вопрос?

— Он идет от сердца?

— Вы так смотрите… Забавно вам. Нелепый, да?

— Так от сердца или нет?

— Нет, не от сердца. Просто — любопытство. Все спрашивают, говорят. Многие поначалу решили, что вы буддист, потом передумали. Глупо, конечно, Я понимаю. Не отвечайте. Не надо.

— Я уважаю все религии. Но если Бог есть, то Он один. Да?

— Разумеется.

— Один на всех, да?

— Да.

— Точно? Никого не будем лишать Бога?

— Ради всего святого, не смущайте меня! И не смешите! Да, глупый вопрос. Я все понял…

— А если Он один, скажите мне — что значат все эти различия в ритуалах, правилах, установлениях?

— Ну… Это традиции.

— Да, конечно. Но что это значит?

— Ну… Я даже не знаю. Что это может значить?

— Это значит только одно — разные люди увидели Бога по-разному. Ничего больше. Когда же люди молятся — христиане, буддисты, иудеи, мусульмане — они обращаются в своих молитвах к Богу, а не к тому, что кто-то увидел или придумал. Вот и все, что я могу вам сказать.

— Спасибо.

— Вспомните слова Источника Света. Каждый из нас — маленькая частичка большого. Мы принадлежим единому, исполненному любви и доброты Свету. А Тьма это — только материя. Ничего больше. У нее нет собственной силы, власти, средств или плана — это пассивная масса. Правда, она делает нас тяжелыми. Ну что ж? Значит так. Души, пришедшие в этот мир и обретшие тело, не могут летать. Это правда. Материя тянет нас к земле. Наше тело — материя, наш мозг — материя, все вокруг нас тоже материя. Но в ней, самой по себе, нет ничего плохого, ужасного или крамольного. Тела могут быть красивыми, мозги — умными, мир вокруг нас — удивительным. Вопрос в том, как мы всем этим распорядимся. Красота тела может стать оружием в руках эгоиста. Помните «Вавилонскую блудницу»? Умные мозги — разрушительной силой в руках людей, стремящихся к господству — это «Всадники Тьмы». В «Иди и смотри» удивительный мир становится декорацией, на фоне которой зависть убивает жизнь. Но, что бы там ни было, проблема не в самой Тьме, проблема в том, как мы используем свой шанс служить Свету, быть Светом, нести Свет.