Об Анхеле де Куатьэ

– Мои книги вряд ли можно отнести к художественным произведениям. Это смыслы, а не тексты. Поэтому если кто-то критикует мои тексты, он просто не понимает, что читает. Если же кто-то злословит об этих смыслах… Что я могу сказать? Его Бог вызывает сочувствие.

– Вы говорите так, словно бы не считаете себя писателем?

– Вы правы, я не считаю себя писателем. Писатель – это рассказчик. Он рассказывает истории. Я не писатель. У меня нет «историй», и я не «рассказываю»; я разговариваю. Я – собеседник. Мои книги – это чувства. Чувства, которые рождаются у моих читателей, когда они погружаются в книгу. И это они, а не я, пишут мои книги. Своими душами, своими сердцами. В моих книгах – их жизнь, а не мои истории. Я присутствую в жизни тех, кому я нужен. И это взаимно. Кстати, я ведь тоже не знаю, как выглядят мои читатели. Но когда я иду по улицам, я узнаю их.

– Многие читатели уверены, что ваши книги попали к ним неслучайно. Что это произошло в определенный момент их жизни словно специально, как проведение. Они нуждались в помощи, и эта помощь пришла к ним через ваши книги – спонтанно, неожиданно, но очень вовремя…

– Я могу сказать то же самое и о себе.

– Вы шутите?.. Что вы имеете в виду?

– Я не придумываю свои книги. Они приходят в мою жизнь точно так же – спонтанно и неожиданно. Я никогда не знаю, что будет происходить с моими героями дальше, куда движется сюжет. Когда я пишу книгу, я еще не знаю, о чем она. Лишь постепенно я начинаю понимать это. Я так же боюсь и переживаю за своих героев, как и мой читатель. Иногда мне кажется, что «все пропало», что нам не выкарабкаться. А потом, находится решение. Но я никогда не знаю заранее, увижу ли его.

– Но как такое может быть?! В ваших книгах все так взаимосвязано! Складывается впечатление, что у вас сразу был какой-то конечный план…

– Нет. У меня нет и, конечно, не было никакого плана. Больше того, когда я заканчиваю книгу, мне всегда кажется, что она последняя. Потому что мне больше не о чем писать. Внутри абсолютная пустота. Но вот я ставлю последнюю точку и понимаю: что-то начало происходить. Понимаю, что началась следующая книга. Вам трудно это представить?

– Признаться, да…

– Просто вы думаете обо мне как о писателе. Как о человеке, который решил что-то сказать этому миру, поделиться с ним своим опытом, мнением, позицией. Но у меня ничего этого нет. А поэтому не может быть и «художественного замысла». Просто я знаю, что что-то происходит – прямо сейчас, в эту секунду. И я знаю, что это реально. Я только свидетельствую. Ничего больше. Будущее неизвестно. Вы, например, знаете, что я скажу через минуту? Что вы скажете?

– Нет, разумеется, я не знаю.

– И я не знаю. Я знаю только то, что что-то происходит. Прямо сейчас.

– И сейчас тоже что-то происходит?..

– Да, Я чувствую четвертого Всадника.

– Это невероятно!

– Все в этом мире взаимосвязано. Что-то можно объяснить логически, а что-то не поддается объяснению. Это так! И часто, настаивая на объяснениях, мы режем по живому. Но спросите у себя – отчего вы так жаждете этих объяснений? Не потому ли, что вы испуганы? Не оттого ли, что вы хотите все контролировать?..

– Да, вероятно, вы правы. Объяснения нужны именно для этого.

– Но если вы верите в Бога, если вы верите в Его мудрость, в таинство Замысла, разве не глупо требовать у Него объяснений по поводу каждого Его шага? Посмотрите на это со стороны – разве не нелепы наши попытки контролировать Провидение?!

– Вы можете рассказать об этом подробнее?

– На примере… – Анхель задумался. – Каждый из нас начал свою жизнь в материнской утробе. Там было тепло, сытно, комфортно. Нам было хорошо там. Очень. Но вот в какой-то момент идиллия внутриутробного существования нарушилась. Вода, которая была нашей защитой, ушла. Стены прежде уютного дома превратились в рабочую поверхность агрессивного пресса. Нас сдавило со всех сторон. Нам не хватало ни сил, ни пищи, ни воздуха. Нас выталкивали – в холодную, чужеродную среду. Это был ад… Так или примерно так мы пережили священный миг собственного рождения.