Об Анхеле де Куатьэ

Потом мытье – дезинфекция. Обязательная процедура. Старший терпел, глядел на меня исподлобья злыми серыми глазами. Двое младших кусались. По-настоящему, до крови. Им было страшно. Думали, может, что я их утоплю? Не знаю. Сколько уже лет прошло, а сейчас вспоминаю, и дрожь в руках. И вот голос дрожит.

Мы разместили их в отдельной комнате. У младшего началась истерика – он кричал, не давался в руки, метался по комнате. Ничего человеческого. Ему четыре года, а он на ногах еще почти не стоял, только на четвереньках. Я запеленал мальчика в тонкое одеяло и долго укачивал. Они уснули только к утру. Я смотрел на них, забившихся в угол, и думал – каким даром наделил их Господь? Какое дал им предназначение? На что надеялся? Чего ждал? Как они могут его выполнить?

Я физически чувствовал, как порвалась в них нить человеческого. В моем сознании рождались образы их родителей. Я видел их такими же – маленькими, нелюбимыми, брошенными, несчастными детьми. Я видел родителей этих родителей, и дальше, дальше назад, в историю. Но я не видел будущего. Сколько я ни силился, сколько ни пытался, я не мог представить их будущее. Каким оно будет у этих малышей? А у их детей? Тысячи «маленьких ошибок» привели к такому результату – человеческие дети потеряли человеческий облик.

Вы скажете – частный случай, случается всякое. Но кем бы мог стать этот мальчик, сложись его жизнь иначе? А его братья? А сестра? Он мог оказаться великим ученым или политиком, изменить направление развития своей страны, человечества. Или может быть, он стал бы простым врачом, спас чью-то жизнь. А у того человека, которого он спас, родилась бы дочь – гениальный композитор. И она бы сочинила музыку, которая пробудила бы в людях Свет. Все это могло быть, но так и не произошло.

Да, вы можете сказать, что все это только теория, что все неизвестно, что может быть, так и задумано. Но я не верю, что кто-то мог такое задумать. Превратить детей в диких животных… Я просто не верю в это. А если этого не могло быть в «плане», значит, это привнесли мы. Все по чуть-чуть, каждый – самую малость. Кто-то что-то кому-то сказал, кто-то что-то кому-то сделал. Кто-то был жесток, кто-то груб, кто-то ленив, кто-то надменен, кто-то озлоблен. Одно к другому, одно за другое. И вот эти родители, и вот эти дети. Понимаете? Это не их выбор, мы с вами – все вместе – это сделали.

И теперь вы меня спрашиваете – влияет ли отдельный человек на судьбу мира? И я говорю – да. Но судьба мира – это не только войны, не только революции, реформы, перестройка. Судьба мира – вот она, здесь, в этих детях. Понимаете – это возможный исход. Так может закончить и наш мир. Все может этим кончиться, если мы не одумаемся, не изменимся, не встанем на сторону Света. Понимаете? Мы, каждый. Я путано говорю? Да? Вы молчите?..

– Просто не знаю, что сказать. Я потрясен. Потрясен вашим рассказом.

– Мы должны научиться видеть большое в малом и малое в большом. Если научимся, то спасемся. Если нет, то… не научимся.

Я слушал Анхеля де Куатьэ как завороженный. То, что он рассказывал, и то, как он рассказывал – о смысле жизни, о нашей роли во Вселенной, о значении наших поступков, мыслей и чувств, – удивляло, потрясало и вдохновляло одновременно.

И снова то же странное ощущение, как и когда читаешь его книги, – кажется, будто обо всем этом ты и сам уже когда-то думал. Что все это ты и сам когда-то чувствовал. Но правда в том, что понимать, осознавать это ты начинаешь только сейчас – или читая книги Анхеля, или общаясь с ним лично, лицом к лицу. Быть может, в этом и заключен его талант?

Говорить нам то, что мы и сами знаем, только не знаем, что мы это знаем.

Но мы ведь знаем… И только поэтому узнаем.

– Вы обмолвились несколько раз… Вы сказали – «слабость».

– Да, слабость души.

– Расскажете подробнее?

– Нет. Четвертый Всадник расскажет.

– Это четвертый «грех»?

– Мы все это скоро узнаем. По крайней мере, я очень на это надеюсь.