Об артиллерии и немного о себе

Стрелковые дивизии в приграничной полосе КОВО содержались в относительно упорядоченных штатах. А вот те соединения, что дислоцировались внутри округа, имели их сокращенными, доходящими подчас до 3000 человек личного состава. Укрепленные районы, до осени 1939 года находившиеся вблизи старой границы, тоже были частично законсервированы, а их личный состав, влившись в инженерно-строительные части, перешел на новую границу, где с лета 1940 года началось строительство новых УРов. Вполне понятно, что это строительство не могло быть закончено к лету 1941 года, то есть к началу Великой Отечественной войны.

Подготовка артиллерии в самый канун войны затруднялась еще и тем, что в это время должности начальника артиллерии РККА уже не существовало. Еще в середине 1940 года по настоянию заместителя наркома обороны Г. И. Кулика ее ликвидировали и ввели в ГАУ, начальником которого и был Кулик, должность заместителя начальника ГАУ по боевой подготовке артиллерии. Но что это была за должность! При этом заместителе начальника ГАУ существовало лишь небольшое отделение боевой подготовки...

Словом, это был возврат к старому, не оправдавшему себя методу руководства. Ведь известно, что до 1935 года существовала должность инспектора артиллерии РККА, которую занимал всесторонне образованный, энергичный артиллерист Н. М. Роговский. Но... Инспектор не обладал многими правами, которые бы позволяли ему быть полноценным высшим артиллерийским начальником, руководящим и полностью отвечающим за развитие и боевую подготовку артиллерии. Вот почему в 1935 году вместо должности инспектора артиллерии учредили должность начальника артиллерии РККА, что отвечало значению артиллерии как рода войск. Начальник артиллерии ведал разработкой уставов, наставлений, программ боевой подготовки всех видов артиллерии, руководил, контролировал и отвечал за ход ее боевой подготовки. Ему подчинялись даже артиллерийские военно-учебные заведения. Управление кадров Наркомата обороны согласовывало с ним вопросы назначения высшего и среднего комсостава. Начальнику артиллерии РККА в специальном отношении подчинялись и начарты округов.

Начальник артиллерии РККА участвовал в согласовании всех тактико-технических требований на артиллерийское вооружение, разрабатывавшееся промышленностью по заказам ГАУ, и организовывал войсковые испытания опытных образцов артиллерийского вооружения, которые ГАУ предъявляло после своих полигонных испытаний. Таким образом, решающее слово о принятии на вооружение того или иного образца орудия принадлежало начальнику артиллерии. Если, конечно, не было иных мнений со стороны руководства Генерального штаба. Народного комиссара обороны СССР или в правительстве. В свою очередь ГАУ строго контролировало правильность эксплуатации поставленного им в войска вооружения, и строевые артиллеристы несли строгую ответственность за недостатки, которые инспекции ГАУ обнаруживали. Все было поставлено разумно, и вот в 1940 году все это нарушилось... Зачем? Для чего? Что, например, мог предпринять теперь по должности заместителя начальника ГАУ Н. Н. Воронов? Ничтожно мало! Его требований к принимаемому к разработке артиллерийскому вооружению начальник ГАУ мог и не утвердить. Опротестовывать недостатки в вооружении, обнаруженные в войсках, он также затруднялся, так как все замыкалось на ГАУ, в котором он был всего лишь заместителем начальника. Недостатки в эксплуатации артиллерийского вооружения со стороны строевых артиллеристов тоже не имели к нему непосредственного отношения.

Таким образом, потеряв самостоятельность, Н. Н. Воронов уже непосредственно влиять на ход боевой подготовки артиллерии в военных округах не мог, да и в центре с ним уже считались не так, как прежде.

В декабре 1940 года в Детском Селе, что в Ленинградской области, при АКУКСе состоялись сборы начартов округов. Их проводил заместитель наркома обороны (он же начальник ГАУ) Маршал Советского Союза Г. И. Кулик.

Руководителями групп были назначены начарты округов генералы Н. А. Клич, П. М. Белов и я. Разработки тактических занятий им были доставлены из Москвы. Темы этих занятий, как помнится, включали в себя вопросы прорыва долговременной оборонительной полосы, наступления и прорыва полевой обороны противника.

Г. И. Кулик, вопреки своему беспокойному характеру, на этих занятиях, где прорабатывались вопросы использования и управления крупными массами артиллерии, ни во что не вмешивался, сидел молча. Мы, честно говоря, дивились этому. Но потом, когда он все-таки не выдержал и попытался поправить одного из руководителей группы, поняли, что в вопросах оперативного искусства и боевого применения артиллерии он, мягко выражаясь, слабоват.

На сборах нас познакомили с опытными образцами 107-мм пушки, предназначенной для замены в войсках 76-мм дивизионных орудий, а также с образцами 210-мм и 350-мм пушек.