Об аварии на Чернобыльской АЭС

Были бы колпаки – РБМК, просто, не появился бы – ни за что. Как он не появился нигде в мире (такого типа реактор).

Потом другая ошибка была, что это такая техника по которой идти не мировым путём опасно. Потому что, всё-таки это – опасная техника и когда мы имеем дело с реакторами типа ВВЭР – мы можем использовать весь мировой опыт.

Подумаешь, у нас там десяток какой-то реакторов, а у Американцев их 90 штук, а у Англичан их – 40, а у Французов – 60. И на каждом накапливается опыт, ошибки и всё это – достояние человечества.

А РБМК-то, всего: Ленинградская станция сначала была, да Чернобыльская, да больше и нет.

Вот и весь опыт и: «всё что знаешь – знаем», а потом оказалось, что знаем мы про них очень мало – вот Вам, так называемый, «путь развития».

Во-первых – он национальный, а значит не подкреплен никаким мировым опытом.

Во-вторых, СЭВ-овские страны к этому не подключишь, потому, что им такой аппарат не ставили.

Философия противоречит сама тому что есть.

Да и в конструкции реактора были заложены, я говорю, по крайней мере, три принципиальнейшие ошибки.

Вот мне они кажутся дикими.

И всегда казались дикими, что бы Вы не смотрели на меня, как на человека, который…

Дело в том, что Институт наш разделился по поводу этого реактора. И вот тут-то я буду про Анатолия Петровича говорить.

В чём дикость конструкторских его ошибок, кроме философии колпака?

Дикость ошибок заключается в том, что философия безопасности… (а я почему так говорю? Потому, что философия безопасности не зависит от того с чем Вы имеете дело: с атомным реактором; с биологическим объектом, в котором вирусы размножаются; или химическим заводом или с чем-то третьим или четвёртым – философия.

Конкретные технические решения – они зависят, а философия не зависит, так как философия имеет три элемента:

– надежный аппарат – максимально;

– надежный персонал – максимально;

– и все это, при максимальной надежности спрятать под землю, в скалу, под колпак бетонный – это есть философия, относящаяся к любому объекту, которая делает систему надежной.

Но и с конструкцией некой – надежной)…требует, что если у Вас есть какие-то системы аварийных защит, которые останавливают: автомобиль ли там; поезд ли там; что-то ещё, то у Вас должно быть, по крайней мере две системы защиты, причем они должны действовать на независимых физических принципах и одна, из двух систем, от оператора не должна зависеть.

Это Закон теории безопасности.

Потому, что, скажем, ну вдруг оператору стало плохо, и он кнопку не нажал…, чего-то ещё… – тогда от превышения самих параметров, от ненормальностей, вторая защита должна сама сработать.

Так в реакторе РБМК была ОДНА ЗАЩИТА, в отличие от реактора ВВЭР, что является грубейшим нарушением принципов. (первая ошибка) Причем конструктор до сегодняшнего дня…

Вот, если бы конструкторы реактора РБМК услышали меня и мои коллеги из моего собственного Института, они бы стали меня сейчас рвать на куски, потому, что они считают, что, оказывается он не понимает философию безопасности.

Поскольку система аварийной защиты содержит 211 стержней опускающихся, то они говорят, что у них не две системы, а 211 систем было. Потому, что у них удалят они 211 стержней, каждый из которых, опускаясь в реактор может нейтроны поглощать и они говорят, что там аж 211.

Но это чушь собачья, потому, что все эти стержни опускаются: от оператора; от автомата; от нажатия кнопки и т д.

И, если оператора убили, он заболел, умер, то эти 211 стержней останутся на месте.

Вот этого они никак до сих пор не могут понять…, а может это просто самозащитная реакция такая, поэтому на меня они окрысиваются со страшной силой, в этом смысле.

Более того, когда уже случилась Чернобыльская авария, когда нужно было делать дополнения, я сразу же предложил такую независимую систему газовой защиты – введения внутрь аппарата такой газовой ампулы (не буду Вам все подробно рассказывать).

Они её очень неохотно приняли, поставили её в последний момент к исполнению за 90-е годы, куда-то в свои планы, а сами стали исправлять свою вторую ошибку.

А вторая ошибка в конструкции, кроме того, что не две защиты, а одна, – заключалась в том…

(конец стороны «В», части 8, кассеты N 4)

Текст соответствует аудиозаписи:

Следователи следственной группы

Генеральной прокуратуры Российской Федерации

старший советник юстиции xxxxxxxxxxxx

юрист 1-го класса xxxxxxxxxxxxxxx

академик Легасов В.А. (текст из кассеты N5)

Более того, когда уже случилась Чернобыльская авария, когда нужно было делать дополнения, я сразу же предложил такую независимую систему газовой защиты – введения внутрь аппарата такой газовой ампулы (не буду Вам все подробно рассказывать), они её очень неохотно приняли, поставили её в последний момент к исполнению за 90-е годы, куда-то в свои планы, а сами стали исправлять свою вторую ошибку.